– Зачем им всё это рассказывать? – мальчишка все-таки вернулся к
реальности.
– Чтобы Оучи поверили Садаке. И чтобы немного испугались нас. А
затем князь Рюдодзи должен будет передать следующее: что бой с
Южной Армией будет кровавым, потери будут огромными. И что войску
Оучи лучше… «подзадержаться». Не лезть в главную сечу. Пусть Сёни и
южане уничтожают друг друга. Если выиграет Сёни – то удастся
сохранить войска. А если выиграют южане – прийти и добить их,
сильно ослабленных.
Наполеону нравился этот план. Он, конечно, строился целиком на
верности Садаки (на которую надежд было маловато, в этой стране
вообще с верностью всё крайне сложно)… Но если сработает – то Оучи
должны клюнуть. Они уже испытали на себе силу оружия Армии Южного
двора и боятся ее. А если клюнут – то грядущая битва станет гораздо
менее тяжелой. В общем, всё зависит от убедительности адъютанта.
Который…
– О! Да ты вообще слушаешь меня?!
– Конечно, сиятельный, – кивнул Гванук. – Я понял приказ, и я
выучу в пути свиток назубок… Я постараюсь быть очень
убедительным.
Парень с поклоном принял свиток. Как-то странно на него
посмотрел. А потом просто огорошил «старика».
– Мой генерал! Скажи: а на тайном языке пишут стихи?
Что?!
– Пишут, О, – после паузы растерянно ответил Наполеон. – На этом
языке пишут самые лучшие в мире стихи.
Парень невероятно оживился.
– А нельзя ли… Можешь ли ты прочитать мне какое-нибудь?
Ничего себе просьба! Наполеон задумался. Конечно, и в Бриене, и
в Париже приходилось учить. И немало. Но стихи как-то его особо не
интересовали. А в последнее время стало совсем не до них. Хотя…
– Ну, вот, послушай:
Сыгравши рольку небольшую
На славной сцене мировой,
Мы все уходим вкруговую —
И все освистаны толпой.
Это был великий Вольтер. Там что-то еще дальше, но Наполеон не
помнил. А эти строчки запали в душу. Он смотрел, как его чосонский
адъютант старательно вслушивается в чудесные звуки французской
речи. Как-то оценивающе даже.
Лучше бы с таким же тщанием приказы слушал!
– Доволен?
– Да, сиятельный! – Гванук улыбнулся и поклонился самым
почтительнейшим образом.
– А приказ мой ясен?
– Да, мой генерал! – здесь адъютант вскочил и вытянулся по
стойке, как и учил его генерал. – Всё исполню!
– Тогда ступай.
– Оооо!
Гванук слышал вопль Ли Чжонму издалека. Бросив все дела, он
несся по коридорам замка. Что-то случилось. И в глубине души
адъютант догадывался что (уж больно с тревожными лицами прошли в
покои генерала посланцы из Хакаты). Догадывался, но гнал от себя
эти тревожные мысли. Искал другую причину.