Я должен вернуться в
школу максимально быстро. Потом сразу, сходу – присяга и все.
Дальнейшие действия кланов, нацеленные на меня, будут являться
вызовом для школы.
Директор еще этот... Ни
рыба, ни мясо... Поменять его, что ли... Вон, на Леонида. Уж
что-что, а всякие заварушки, типа бунта и смены власти я знаю, как
организовать. Опыт имеется. Да, масштабы были побольше, но с другой
стороны, и времени уходило много. Пока заговор соберешь, пока всех
в нужные роли определишь... Ладно. Решим на месте.
– Ну, что, Боря? Попробуем? – Спросил я Бориса, который все так
же маячил в окне.
Затем снова приблизился к стене и положил ладони. Да, кирпич.
Да, усадьба. Ну а что делать? Будем работать с тем, что есть.
Конечно, кладбище, будь оно поблизости, подошло бы гораздо
больше. Думаю, в этом мире людишки с поднятым силами некроманта
погостом ещё не сталкивались. Вот народ повеселился бы... Хотя, с
другой стороны, мне же придётся потом упокаивать. Неупокоенным его
не бросишь. Слишком подозрительно и внимание привлечет.
В любом случае, кладбища нет. Есть особняк и его территория.
Умирал же здесь кто-нибудь за все эти столетия. Насколько мне не
изменяет память и если верить учебникам истории, Дома не имеют тяги
к смене мест жительства. Соответственно, конкретно этому особняку
годиков должно быть прилично. Прямо несколько сотен.
Я сосредоточился, прислушиваясь к земле, которая сквозь
фундамент ощущалась глухо. Сначала было тихо. Очень. Я потянулся
вперед, потом назад, затем в сторону...
Ого! Усыпальница! Семейный склеп. Чуть правее дома. Старые
захоронения. Очень старые. И есть еще одно свежее. Около полугода
по времени.
Самое интересное, несмотря на фундамент дома, который, конечно,
мешал, я все равно неплохо чувствовал всех, кто в усыпальнице. Сила
во мне буквально бурлила, ощущая привычную стихию мертвых.
К тому же, эти люди умирали в состоянии боли. Чисто физически,
понятно, процесс малоприятный. Однако здесь – боль моральная.
Душевная. Боль, злость, ненависть. Особенно у того покойника, что
скончался недавно. Судя по всему, мужчина. Прошло не меньше шести
месяцев, но в нем все это кипит до сих пор.
– Вот ты мне отлично подходишь...
Я отпустил всех мертвецов кроме этого, свеженького... Его злость
была настолько сильной, что в моем мозгу начали пульсировать
фразы.