– О-о-о-о-о... Вы еще здесь. – Раздался рядом с нами голос
наставника Леонида.
Мы с Госпожой так увлеклись своими спорами, что не заметили
кадетов и куратора, которые вышли из главного корпуса на улицу.
Рядом с Леонидом стояла четверка его воспитанников. Все они
выглядели хмурыми, а некоторые даже несчастными. Например, мой
братец Антон. Видимо, мальчишке еще не приходилось получать
выговор. Дома-то, наверное, его со всех сторон облизывают. Как же,
Наследничек. Законный.
– Мы уже уходим. – Быстро ответил я и выразительно посмотрел на
Смерть.
Она без того заведенная. А рядом с наставником, особенно, когда
он начинает показывать, кто тут выше по статусу и круче, в нее
вообще все злобные духи вселяются разом. Надо хватать своих
товарищей, Госпожу и валить в библиотеку. Пока чего-нибудь
по-настоящему плохого не произошло.
Но... Не тут-то было.
– Сын! – Раздался громкий мужской голос со стороны центральной
аллеи.
Я обернулся, чтоб посмотреть на его обладателя. Чисто
машинально. Думал, явился папочка кого-то из обиженных детишек.
В нашу сторону быстрым шагом несся высокий, статный,
светловолосый мужчина. Двигался он очень целеустремлённо и выглядел
крайне взволнованным.
– О-о-о-о-о... Вот так встреча... – Еле слышно пробормотала
Валькирия.– Боюсь расплакаться от трогательности момента.
Я с удивлением посмотрел на нее, потом снова на мужчину. Просто
выражение лица у Смерти стало еще более раздраженное. Хотя,
казалось бы, куда уж больше?
Следом за светловолосым мужчиной бежал Максим Никанорович. Тот
самый жирный, мерзкий тип. К которому, кстати, у меня тоже имелись
некоторые вопросы. Например, относительно загадочной женщины, чей
голос я изредка слышу.
Бежать Максиму Никаноровичу было очень сложно. Я бы даже сказал,
мучительно. Он раскраснелся, по его лбу, щекам и вискам стекали
капли пота, оставляя за собой грязные дорожки. Просто Левая рука
двигался сразу следом за светловолосым, а тот несся вперёд так, что
пыль летела во все стороны.
– Сын! – Громко повторил незнакомец.
– Отец... – Виновато начал Антон, сделав шаг ему навстречу.
Но... Светловолосый проскочил компанию кадетов, братца тоже, и
оказавшись рядом со мной, положил руку мне на плечо. Смотрел при
этом проникновенно, с выражением тоски и печали. Хоть обниматься не
полез, на том спасибо. Боюсь, столь явно выраженной отцовской любви
я бы не вынес.