— И нафига его присылать, если ты главное лицо? — не понял
Ярик.
— Возможно, таковы традиции, — важно заметила Лилит.
Как бы то ни было, послезавтра надо лететь в Москву. Не сказать,
что я люблю различные приёмы во дворцах, хотя и был на парочке
таких в своей прошлой жизни, но официальный статус лучше, чем
эфемерный. Уже сейчас мой род пользовался преференциями, но в
полной мере их получит только после этого приёма.
Оставив Агареса, А'тара, Ярика и Елену на площадке, двинулся
вместе с Лилит в особняк. Сейчас у мальчишки будет тренировка, но,
как я понял, не связанная с манекенами, а значит, её вполне можно
провести. Елена же просто осталась поболеть за своего друга.
Стоило нам отойти от площадки на метров тридцать, как демоница
скривилась и потёрла пятую точку.
— Что, до сих пор болит? — хмыкнул я.
— Дедушка умеет наказывать, рука у него тяжёлая... — вздохнула
она. — И ведь я уже не ребёнок...
Да, девчатам влетело за наш отдых. Точнее, за его последствия,
когда они перебрали. Особенно пострадала, конечно, Лилит, ведь если
Агарес сказал, что выпорет, то сделает это. Все свои угрозы Генерал
исполнял в точности, чем и славился.
Снежинка пострадала уже от Тамары Петровны, явившись поутру на
кухню и не удержав содержимое желудка. Ярость нашего стража кухни
была страшна, а скалка в её руке оказалась оружием массового
уничтожения.
Меньше досталось Маше, но та и так страдала, когда проснулась с
головной болью. Пришлось звать Семихова, чтобы тот поставил её на
ноги. Он хотел и Лилит помочь, но стоило ему начать лечение, как из
ниоткуда вылез Агарес и уже самому Семихову могла бы потребоваться
помощь, если бы он продолжил. Разумеется, гвардеец-целитель
прибежал ко мне вместе с Терентием, а когда я решил вопрос с
Генералом, то уже сама Лилит отказалась. Решила принять своё
наказание, как она сама и сказала.
На лице демоницы отражалась вся боль от испытанных ею страданий
и унижений, но она выдерживала стойко.
— Вот, — вручил я ей флакон Кровавых Слёз. — Примешь.
— Райнер, я же сказала...
— Это не обсуждается, — отрезал я, и она смолкла. — Пострадала и
хватит. Мне нужно, чтобы ты мыслила здраво, а не отвлекалась на
боль.
Уголки её губ приподнялись. Она убрала флакон, воровато
оглядевшись, и чмокнула меня в щёку.
— Спасибо, дорогой...
Детский сад, честное слово, но и фиг с ним.