— Ух ты. Понятия не имел. Ну,
перебирать то уже поздно.
Ангелина смерила меня ледяным
взглядом, пробормотала:
— Ладно. Зато смогу с тобой ходить
вместе в рестораны для дворян.
Я же достал свой поддельный паспорт.
На фоне того ужаса, что предъявила Ангелина — мой документ был
принят без всяких проблем. А вот из кают в первом классе, к
сожалению, оставались свободными только четыре — три эконом-класса
и полулюкс.
— Полулюкс до Югопольска стоит
двести пятнадцать тысяч, эконом — сорок пять. Вы, конечно, можете
взять второй класс за одиннадцать, там четырёхместные каюты-купе…
там осталось двадцать мест, но все — в уже занятых каютах.
— Эконом! — решил я и отслюнявил
необходимую сумму.
Наличность в чемоданчике уменьшилась
на одну пятую.
Так уж и быть, перекантуюсь на
десяти квадратных метрах с личным санузлом. Тем временем
исполинский “Океаник-Борей” уже причалил к пирсу, распахнулись
ворота, и на борт по трапу для дворян уже начал собираться
люди.
Корабль использовался и как лайнер,
и как контейнеровоз — немыслимое для меня сочетание, и где-то сбоку
двумя здоровенными кранами вовсю переносили контейнеры с разным
грузом. Я обратил внимание, что среди прочих грузов на борт грузят
открытый, но зарешеченный контейнер-стойло с гнедым, несомненно
породистым скакуном.
— О, смотри-смотри, — вдруг раздался
совсем рядом хрипловатый голос, и меня хлопнули по плечу. — Мой!
Красавец, ага?
Я обернулся и взглянул на шедшего
рядом человека. И сразу всё понял — как я уже говорил, у меня нюх
на нужных людей.
— Замойский, — представился он и
сунул мне руку пожать. — Антон Аркадьевич. Где-то я тебя видел,
ага? Ты чего так налегке?
Внешне, и по лицу, и по одежде, и с
первых секунд общения он выглядел как типичный американский
тридцатилетний фермер-реднек из моей прошлой жизни, только золотые
часы и двое близнецов — мордоворотов, да ещё пара слуг с коробками
— слабо вязались с образом просточка-деревенщины. Такой, фермер с
привкусом “нового русского” из девяностых годов.
Но нет, он тоже был дворянином.
Провинциальным — но дворянином. И, судя по свежепробретенному
жеребцу — весьма не бедным.
Уж не он ли за мной следил? Или
кто-нибудь из сопровождающих, дворецкий, может быть?
— Меня зовут де Онисов, Александр, я
к вашим услугам.
— Французишка, стало быть? И чего к
нам намылился?