Надо будет потом для проформу с
Омелией разок и на этой койке… А тактика наезда оказалась рабочей.
Шанс схлопотать стальным кулаком в череп был ненулевым, но
солдатик, привыкший, что с ним на борту все сюсюкаются, тут же
присмирел. Видать, подумал, что человек перед ним действительно
настолько важный и крутой, что может дерзить самому солдату армии
Болотниковых.
— Чё? А этот чего здесь?
— Тарелка, — продемонстрировал
официант пустую посуду, которую забрал у Омелии.
Тот зачем-то приподнял её, едва не
раздавив усиленной перчаткой, грохнул обратно на столик.
— А. Вали давай скорее, — сказал и
грубовато толкнул тележку.
Я подумал, как бы его уронить. Куда
именно приложить удар, в какое сочленение. Экзоскелет даёт
преимущества в нанесении ударов, поднятии тяжестей, ходьбе на
длинные расстояния, но зато добавляет вес, и при должной сноровке
повалить его не составит труда. Причём коридор узкий, можно
повалить так, что подняться он не успеет — за это время, например,
переехать горло колесом от тележки…
Нет. Слишком много рисков. И ладно
бы рисков для меня — для Светланы.
Если надо будет — разберусь с ним
позже. Сильно позже.
Дверь в полулюкс открылась, из
комнаты вышла Ангелина со шваброй наперевес.
— Ой, — сказала она и отшатнулась к
стенке.
А хорошо сыграла, надо сказать!
— Вали тоже! — приказал воин,
заламываясь в следующую комнатку. — Я же сказал — освободить
коридор!
Ангелина успешно свалила —
протиснулась, пошла дальше. В коридор вышли порознь — я, официант и
Ангелина. Погода портилась, началось небольшое волнение на море,
моросил дождь. Я приказал официанту бросить тележку.
— А как же?..
— А вот так. Свободен. Рассчитаюсь
позже. А ты пока шмотки не снимай, потом снимешь, — обратился к
Ангелине. — Где-то здесь второй.
— Ш…шмотки? Потом снимешь?
Александр, где ваши манеры. Ну и как мы будем добираться до этой
конюшни?
— Она вон там. Второй ряд
контейнеров.
Мы посмотрели далеко вперёд. В
полутьме вдалеке, в грузовом отсеке лайнера светились лампы
ограждения. А над ними плыла луна, проглядывающая через чёрные
тучи.
И не только через тучи. Какая-то ещё
мелкая слабо светящаяся дымка плыла между луной и облаками.
И тут прямо мурашки пробежали по
спине. Не, я прекрасно помнил, «почему люди не летают, как птицы».
Точнее, почему вообще здесь не летает ничего, кроме птиц и
насекомых. Почему в этом мире слово «самолёт» — примерно как
«звездолёт» из прошлой жизни, полу-фантастическое
приспособление.