Приблизившись к одной из построек казарм, граф со всей силы толкнул ногой входную дверь и швырнул запыхавшуюся и дрожащую Эрну внутрь.
- Можете развлечься с девкой! – громко рявкнул Айк. – Делайте с ней, что хотите! – он с грохотом запер снаружи дверь, оставив девушку в помещении казармы.
В этот момент Эрна подумала, что лучше бы её бросили в яму со змеями или на растерзание диким псам… В нос ударил резкий и удушливый запах мужского пота, на неё устремились любопытные липкие и похотливые взгляды воинов. Некоторые из них вальяжно развалились на деревянных грубых лежанках, отдыхая после обеденной трапезы. Несколько человек, столпившись чуть поодаль играли в кости и оживлённо спорили между собой, пытаясь справедливо поделить выигрыш.
- Надо же, рыженькая! Хороший подарочек от нашего господина! – рявкнул огромный воин с засаленными всклоченными волосами, потирая ладони с предвкушением. – Я первый… иди-ка сюда, цыпочка, я тебя приласкаю… - он похотливо взирал на бледную Эрну, облизывая пересохшие губы. Девушка в ужасе попятилась к двери, но мужлан резко рванул её за запястье на себя и рывком впечатал в стену спиной. От него изрядно несло спиртным, а от удушливого запаха немытого тела Эрна ощутила приступ тошноты… Липкий страх на мгновение буквально парализовал её, подобного чувства омерзения она ранее никогда не испытывала. Эрна бы лучше сейчас перерезала себе горло собственноручно… Нет ничего более ужасного, нежели оказаться одной среди ненавистных вражеских воинов, которые судя по взглядам так и норовят разорвать на куски…
- Пусти! Не надо! – её отчаянный крик тонул в громком мужском хохоте.
- Я следующий! – рявкнул кто-то ещё, а огромный потный мужлан грубо прижал Эрну к стене, разрывая с треском на груди ткань её платья.
После того, как Айк захлопнул дверь казармы со двора, он сделал несколько шагов и замер. Из помещения доносился громкий хохот, шумная возня и оживлённые возгласы его воинов, а затем пронзительный визг Эрны… Этот отчаянный крик словно клинком полоснул по сердцу графа, дикая ярость вдруг сменилась какой-то странной болью и ощущением неправильности происходящего… Айк осознал, что сейчас действует не как мудрый управленец, ведь он же лично не приемлет насилия над женщиной, а поступает вопреки здравому смыслу и закону, установленного им же. И этот её отчаянный крик…