Мужчины носили преимущественно поясную одежду с длинными плащами,
украшенными бахромой, а у женщин одежда была в принципе такая же, с
тем отличием, что бахрома была ярусной, а в плане цветов, то тут
был чуть ли не весь видимый спектр. Так что на этом фоне парень в
странной одежде состоящей из шкур монстров выглядит странно. Но
меня это не волновало.
Обменял части монстров на недельную ночлежку. И вот лежу на соломе
и думаю сделанном. Первым делом я решил подать прошение на
аудиенцию к царю и, как ни странно, ответили мне положительно и я
смогу с ним встретиться всего-то через неделю.
За эту неделю Урук оставил у меня двоякое впечатление. С одной
стороны, тут все пристойно: город развивается, народ не голодает,
законы соблюдаются, с другой: людей выжимают досуха физически и
морально, нет тут смеющихся детей, витает запах страха и
обреченности. Все это делало мою будущую аудиенцию более
интригующей. Не смотря на свою тиранию, Гильгамеш прославился, как
мудрый и дальновидный царь, что смотрит в прошлое, настоящее и
будущее. Надеюсь, он сможет дать мне ответ.
***
Миновав охрану, провожающую меня довольно суровым взглядом, я
поднялся на самую вершину строения, где заседал правитель Урука,
который разбирался со всеми делами. Перед сидевшим на троне
Правителем стояли люди с глиняными табличками и передавали запросы
по очереди. На троне сидел высокий и достойный молодой человек с
прекрасными золотистыми волосами, подобными пылающему пламени.
Удивительно красивый мужчина с элегантным лицом, а его
кроваво-красные радужки излучали таинственное сияние, которое
заставляло людей увядать, и делало его взгляд более
блестящим.
Встав на колени и не поднимая глаз, я стал ждать разрешения. Спустя
пять минут Гильгамеш опустил табличку и сказал:
— Тебе не положена моя мудрость, шавка. Сгинь отсюда.
Солдаты начали подходить ко мне и пытаться сдвинуть. В это время я
был в ступоре. Как смеет этот говорить со мной так! Он слаб и смеет
быть таким высокомерным! Убью уродца!
Через секунду стражники отлетают и оставшиеся хотят прийти на
помощь своим товарищам, но рука Гильгамеша останавливает их и
говорит:
— Отвечай, пес, насколько ты глуп, чтобы сметь нарушать покой при
мне?
— Здесь только ты глупец, что не знает своего места и основного
правила мира! — меня его отношение приводило в гнев. Я всю жизнь
пресмыкался перед сильными и теперь еще пресмыкаться перед
царьками! Мне это надоело!