На этот торжественный момент пришел посмотреть весь Урук, даже
царь Гильгамеш. Вот старик уже наверху и ставит последний камень.
После этого во мне что-то поменялось.
Гильгамеш произнес какую-то речь, народ ликовал и ушел праздновать.
Нас оставили с надзирателями. Вот мечтатель спускается и идет ко
мне. Он говорит:
— Хорошая стена вышла, — он оглядывается и смотрит на то, из-за
чего отдал свою юность. На лице у него слезы.
— Да, хорошая, — все, что я смог ответить.
Мечтатель отходит от меня и встаёт на большой камень, дабы все
смогли увидеть его. По началу его не замечали, но спустя две минуты
устаканилась полная тишина, все рабы смотрели на своего лидера.
Мечтатель ничего не говорил, а только громко выдыхал и хвастался за
грудь. В итоге, переборов себя, он выпрямился и произнес:
— Спасибо за ваш труд. Теперь мы можем отдохнуть.
Он начал падать, но я был быстрее и перехватил его у самой земли.
Проверил его — мертв.
Держа его труп, я одолевался странными эмоциями. Раньше любая
смерть для меня была только в радость, но сейчас я впервые горюю о
чей-то кончине. И только когда он оказался у меня на руках,
почувствовал холод и слабость его тела. Разорвав его верхнюю
одежду, меня поразило то, как он выглядит. Как иссушенный, без
грамма мышц старик. Кожа и кости, вот, что у него осталось. Я не
понимаю, как он так долго прожил. От такого он давно должен был
быть мертв, но вопреки всему, дотянул до конца стройки. Не
понимаю...
На следующий день ещё сорок семь рабов были найдены мертвыми и у
всех были такие же тела, как у мечтателя, но умерли они с улыбкой
на лице.
***
Вечером следующего дня меня вызвал Гильгамеш. Я с ним не виделся
очень долгое время, но ничего не поменялось. Все такой же наглый и
высокомерный. Сидит и попивает вино из своего золотого кубка,
скучающим взором своих кроваво-красных глаз вглядывается вдаль.
Спустя пять минут я все же не выдержал:
— Зачем же ты меня позвал, Гильгамеш?
— Тц! Зачем ты открываешь свой поганый рот, пес? Первое правило
раба — никогда не отвлекай своего хозяина от важных дел. Надеюсь,
хоть это ты сможешь запомнить, — очень недовольно сказал
Гильгамеш
— Запомню. Но вы тут только вино переводите, не вижу ничего
важного, — мне давно плевать на последствия, а бесить его одно
удовольствие.