Заключенный со всех ног бросился к люку в следующий ярус — если
повезет, он не разделит судьбу оперативника Фонда. Добравшись до
люка, он в отчаянии ударился об него всем телом — и только потом
разум взял верх, заставив успокоиться и активировать механизм. И
все равно люк открывался слишком медленно…
Скорее!
Едва люк достаточно приоткрылся, узник ужом ввинтился внутрь,
зашипев от боли, когда задел что-то похожее на стенд рукой. Перед
глазами промелькнули цифры. Наверное, галлюцинации. Затравленно
оглянувшись, он влетел к лестнице и как кипятком ошпаренный
взбирался наверх. Через несколько секунд ослепительно-яркая вспышка
заставила его зажмуриться. Безымянный покинул сектор.
Узник сделал лишь несколько шагов, как из-за перевернутого
сооружения неизвестного назначения, лежащего поперек дороги и
который он собрался обойти, с недовольными криками прибыли
несколько мутировавших птиц. Безымянному повезло, что эти летуны
были сыты: они явно от души попировали на трупах зеков этого места,
и поэтому не стали на него нападать.
«Жеваный крот!» — воскликнул про себя безымянный, инстинктивно
закрывая лицо руками. Он сразу понял, что перья у летунов острые,
словно лезвия, и способны нанести опасные раны.
— Эй! Помогите мне! О, боже! На помощь!
Это был голос Цумпхоилса. Истекающий кровью, хромающий — и
пытающийся от кого-то убежать, хотя со сломанной ногой это было
крайне затруднительно.
Заключенный уже собрался броситься на просмотр страданий
раненого человека, как вдруг из переулка выскочила тварь размером с
медведя — но гораздо менее симпатичная. Под розовой кожей зверюги
перекатывались мощные мышцы, из пасти, полной острых треугольных
зубов, капала вязкая слюна, а светящиеся красные глаза уставились
на испуганного зека.
«Что… Какого... Блин», — пробормотал про себя остолбеневший
узник.
Через миг монстр уже сбил человека с ног ударом массивной
когтистой лапы и, вцепившись в отчаянно бьющуюся жертву зубами,
потащил в темноту.
— А-а-а-а! Сука! Сука!.. — истошно закричал несчастный.
Безымянный, опомнившись, побежал в темень, надеясь хоть как-то
увидеть несчастного, но остановился, когда оттуда выкатилась
оторванная голова Цумпхоилса с застывшей гримасой ужаса
Из пугающей черноты доносились утробное урчание, чавканье и
хруст разрываемой плоти.