— О боже, это было ужасно… Стеф, прости, слушай, я не должен был настаивать.
— Да ладно, — сквозь смех вздохнула она, на секунду поднимая глаза, — было… познавательно.
Они опять встретились взглядами и истерически расхохотались, он бился головой о сложенные на крышке пианино руки и бормотал:
— Ужас, ужас, никогда больше, ни за что, — изобразил всхлипывания и прохныкал: — Дэни дурак, не смей больше целовать подруг, никогда, извращенец! Стефани, прости меня…
— Хватит, — сквозь смех попросила она, вытирая помокревшие глаза, — всё, забудем об этом.
Дэни выровнялся и сделал серьёзную мину, решительно прошептав:
— Никому.
— Никому, — согласно помотала головой Стеф. Они секунду молча посмотрели друг другу в глаза и опять рассмеялись.
— Жесть, это уже истерика, — простонала Стефани. — Всё, я поехала, позвони мне или пиши на ящик, когда справишься.
— Хорошо, — он проводил её и закрыл за ней дверь, с той стороны донеслись звуки ударов о дверь головой и стон: «Дурак, дурак, Дэни плохой…»
Стефани опять рассмеялась и пошла к машине, пристегнулась, проверила время и завелась — надо спешить.