Даяна Тищенко для Фридриха Гаппе была не просто одним из его
следователей. Как только она переступила порог его кабинета три
года назад, он тут же потерял голову. Эту женщину надо было видеть.
Её походка, её осанка, её манеры, ум и внешний вид — всё говорило,
что перед тобой королева. Она была внешне просто сногсшибательна —
других слов не было. Она воздействовала на представителей мужского
племени, как удав на кролика, и вовсю этим пользовалась. Гаппе не
раз задумывался над тем, как бог мог в таком «ангельском» обличье
разместить такое «чудовище». Чудовище, которое за один миг проникло
в его душу и захватило её полностью. Он был влюблён в неё
безоговорочно. Только рядом с ней он чувствовал себя счастливым. Он
не мог без неё жить. Он был готов ради неё на всё!
Через 15 минут, глядя на обезображенное, распухшее от побоев
лицо старосты, он спросил следователя.
— Ну и что, сей товарищ, молвит!
Гаппе любил использовать в своей речи русские выражения.
«Горгона», фыркнула.
— Да всё что угодно, Фридрих!
— Ну, скотина! — Она повернулась к старосте.
— Скажи, как ты докатился до такой жизни и продал свою родину
коммунякам!
— Никого я не продавал, — староста сплюнул кровавую слюну на
пол.
— Так вот, значит, да?!
Подойдя к нему, Тищенко со всей силы зарядила ему кулаком в
лицо. Староста вместе со стулом свалился на пол. Гаппе недовольно
поморщился, но промолчал. Методы своей пассии он не разделял, но и
не препятствовал им, так как они практически всегда приводили у неё
к нужному результату.
Увидев «Горгону» - люди зачастую сразу теряли всякую волю и
готовы были сознаться во всём что угодно, лишь бы избавить себя от
её присутствия.
— Встать, скотина, когда перед тобой находится офицер «СС»! —
заорала та.
Морщась от боли, староста поднялся и, пошатываясь, застыл,
придерживаясь за поднятый им стул. Посмотрев на пристально
наблюдавшего за ним гестаповца, он дрожащим голосом произнёс:
— У меня не было выбора, господин офицер. Пришёл человек в вашей
форме, вернее, приехал и сказал, чтобы я спрятал три автомобиля.
Далее он заметил, что я должен буду передать их тем людям, которые
мне скажут пароль. Что я мог сделать, он сказал, что, если я открою
свой рот и пойду в полицию, они вырежут всю мою семью, а у меня
трое детей.
Он вытер рукой выступившие слёзы.