Не сказав ни слова, она спокойно прошла мимо опешившего
охранника в коридор и позволила ему спокойно застегнуть на своих
руках наручники. Через две минуты она уже была в знакомой ей
комнате.
Увидев девушку, Горгона поначалу не заметила в ней происшедших
со вчерашнего дня перемен, а, может, просто не обратила внимания.
После подобных экзекуций, как вчера над Ольгой, даже самые сильные
люди внутренне ломались и готовы были выложить всё как на духу —
лишь бы не пройти через подобное ещё раз.
— Ну что, моя дорогая, как твое самочувствие?! — спросила
издевательским тоном та.
Сносно, — буркнула Ольга, изображая полную подавленность. На
этот раз наручники с неё не сняли, и два вчерашних орангутанга
также находились здесь, злобно сверля её взглядом. Пока не поздно,
ей надо было во что бы то ни стало избавиться от наручников.
— А что, коньяка мне сегодня никто не предложит?! — язвительно
поинтересовалась она.
— Что-то голова чертовски раскалывается!
Тищенко, задумчиво листавшая какие-то бумаги на своём столе,
подняла голову и с удивлением взглянула на неё.
— Коньячка! — протяжно поинтересовалась она.
— А может, тебя ещё и в ресторан сводить?!
— Не откажусь! — буркнула Ольга, опустив голову и глядя в
пол.
Горгона рассмеялась. Встав, она опёрлась руками о стол и с
расстановкой произнесла:
— Это только от тебя зависит, милочка, куда ты отсюда выйдешь —
в ресторан или к виселице!
— Итак, начнём сначала. К а к т е б я з о в у т!
— Ольга Терёхина, племянница генерала ГРУ, Кулешова, если Вам
так интересно! Всё равно рано или поздно они это узнают, — подумала
она.
Следачка засмеялась. — А меня Ева Браун!
— Наведи справки, стерва! — И дай хотя бы воды, а то слова
больше не скажу.
Растерянно взглянув на неё, Тищенко налила из графина воды в
стакан и подвинула его к краю стола. Взглянув на двух орангутангов,
с интересом наблюдавших за их словесной перепалкой, она
сказала:
— Снимете с неё наручники, болваны!
Орангутанги, встав, подошли к девушке, подняв её за шиворот, как
котёнка, — они сняли наручники и встали по сторонам. На их лицах
читалось явное разочарование садистов, лишившихся своей жертвы.
Подойдя к столу, Ольга дрожащей рукой взяла стакан и большими
глотками выпила его, после чего, задумчиво поглядев на него, резко
швырнула его прямо в лицо Горгоны. Стакан с хрустом достиг цели и
рассыпался на мелкие осколки, оставив на лице Тищенко раздробленную
переносицу. Хрюкнув, та рухнула на кресло, обхватив окровавленное
лицо ладонями. По комнате пронёсся страшный, дикий крик.