А тот, недотепа, вокруг дочери пришлой вдовы - рыжей Латтерит увивается… Чужачками были - чужачками остались. И что в ней нашел? Ну коса богатая, ну брови союзны. Хороши и зеленые глаза - огромные… Но, ведь худюща, что та березка… Лицо белое и покрыто конопушками… Да у нее из приданного только коза, да и то если ее сестра раньше замуж не выскочит… Больше на дворе вдовицы и взять нечего… А что три бабы могут?
Вот Ванко что-то убежденно говорит этой худышке, а она нос воротит… Да, как она смеет? У нее брат красавец: статный, высокий, широкоплечий. Темные волосы вьются вдоль смуглого лица. Карие глаза под черными бровями, как яхонты сияют. Нос ровный, зубы белые. Губы, что спелая малина: яркие и сочные. Пусть подбородок тяжел, но так он мужик, а не красна девица.
А эта гордячка подбородок вскинула и в сторону пялится… Девочка высунулась из своего укрытия, чтобы посмотреть, на кого так злобно зыркает чужачка и тут же юркнула обратно. Оказывается, Латка на свою мать смотрела, а та, нахмурив брови ей глазами на костер указывала…
Да, ладно? Неужто и впрямь ее Ванко зовет судьбу спытать? Ну, точно! Вон взялись за руки да с разгона через огонь сиганули… Ох, братец, что же ты делаешь ведь не пара она тебе… Ой! Не пара…
Натка даже зажмурилась, чтобы не видеть, чем затея брата обернется, а когда приоткрыла глаза, то рыжая чужачка уходила к реке от растерянного брата, который смотрел ей вослед почесывая затылок…
“Дурында, — обругала себя девочка и попятилась из кустов, — надо было во все глаза смотреть, а теперь утром придется Ванко пытать”.
Но далеко Натка убежать не успела, крики ужаса и горестный вой настиг ее возле околицы… Девочка даже подпрыгнула, когда услышала первый визг, в ее душе все оборвалось от страха и она, как оголтелая, бросилась к реке...
***
Как тихо в лесу, когда предрассветные сумерки только собираются уступить свои владения первым лучам солнца. Ночные светила уже скрылись за горизонтом, и темнота под зелеными исполинами сгустилась.
Силуэты кустарников превратились в сказочных монстров. Ночные обитатели вернулись в норы и гнезда… Дневные - еще не проснулись...
И только человеку не спится… Гибкая фигура долговязого парня пробирается по невидимым сейчас тропкам. Он шорохом травы и хрустом попавшими под ногу ветками нарушает спокойствие обитателей лесного царства.