После бессонной ночи я так и сделала, отправилась в баню. Выпарить, выгнать из себя хоть часть боли. Я люблю ходить в общественную баню, она у нас с традициями и ходят туда заядлые парильщицы.
Здание бани еще довоенное, печка древняя, скамейки мраморные, приходишь и как на машине времени в другое время попадаешь. Любовь к бане у меня с Севера, а для северян баня - это процесс почти что ритуальный. Раньше баня вообще была местом священным. Она сопровождала человека всю жизнь, ее уважали, почитали и даже боялись. Считалось, что в бане обитают духи-покровители рода, поэтому все важнейшие моменты в жизни человека были тесно с ней связаны.
Конечно, трудно представить духов-покровителей в общественной бане, но добрый дух, в виде бабы Вали, в нашей бане точно есть. И мне сегодня повезло, баба Валя пришла!
Потрясающая женщина, ей под восемьдесят, крепкая, статная, поддает так, что дух захватывает. Потом пройдет по парной, каждую веником пахучим обмахнет, пар осадит и тишина при ней в парилке, все наслаждаются . Глянула она на меня и говорит:
-Останься ка, голуба, как все выйдут, - осталась,- Сейчас боль твою выгонять буду, хочешь - кричи. Спросишь, откуда я про боль-то узнала? Давно живу, сама не знаю, как понимать научилась, но прямо вижу и даже слышу, как душа твоя корежится и плачет. Ты, девка, не горюй, мужик, он что, побесится и перебесится, с тобой останется. А вот тебе что нужно? Жизнь поломать? Гордость соблюсти? Или чтобы все как раньше наладилось? Крепко подумай, ой, как крепко.
И давай меня веником хлестать. Я и правда заорала, сама не пойму от какой боли, от физической или душевной. А баба Валя пару поддала и опять меня веником по спине. А потом вывела и под ушат с ледяной водой. Долго я в бане пробыла и ведь правда полегчало. Вот только определиться, что мне нужно так и не смогла. Опять вспомнила свою бабушку.
Моя бабушка была очень красивой и гордой женщиной. Про нее можно сериал снимать. Вышла замуж перед самой войной, дочку (маму мою) родила и проводила мужа на войну. В том же, 1941 году, бабушка получила похоронку. Остались они, три сестры и моя прабабушка, совсем без мужчин, все на войне полегли, а у всех дети малые. Город наш практически разбомбили полностью и бабушкин дом тоже. Поселили их всех в бараке. Бабушка в то время работала буфетчицей в Доме офицеров, и стал за ней ухаживать один поляк, их часть в нашем городе размещалась. Бабушка вышла замуж второй раз и родила мальчика. Поляк был гуляка еще тот и пока бабушка в роддоме находилась он утешал одиноких женщин без разбора.