— Что за дебильное имя? — проворчал Макс.
— Можешь называть меня как угодно, но если еще раз меня назовешь
шизой — я тебя точно прокляну!
Парень вздохнул, оглядел метрового хомяка в халатике и
прищурился.
— Пушок? Тимоха? Бусинка? Хома? — начал перечислять он,
внимательно отслеживая реакцию хомяка. — Шустрик? Васька? Ивашка?
Зигс? А может…
Тут парень заметил небольшое черное пятно под носом у рыжего
хомяка и выставил вперед руки, озаренный идеей.
— Знаю! Адольф! Я буду называть тебя Адольф!
Тут он заметил, как веко под левым глазом-бусинкой хомяка
задергалось. Он подошел к нему, пошевелил усами и со злостью
уставился на него.
— Кстати, ты уже начинал говорить про какую-то плюшку, но не
магическую. Это связанно со странными ощущениями, которые я
почувствовал при прикосновении матери ко мне?
— Сам разберешься. — Обижено буркнул хомяк.
— Ну тогда-а-а… Слушай, надуй щеки, а?
Тут он резко умолк от неуловимого движения божества, а в
следующую секунду в лоб ему прилетел посох с характерным
звуком:
Динь-дилинь!
Луч солнца, который пробивался через окно между занавесок, ярко
светил и попадал мне прямо в глаз. Я недовольно перевернулся на
другой бок, но осознал, что уже не усну. И буквально через минуту
зазвенел будильник на моем телефоне, который я, к слову, даже не
устанавливал.
Я перевернулся на спину, лениво потянулся, почесал лоб и
почувствовал ноющую боль.
— Какого хрена? — выругался на русском.
Аккуратно ощупал голову и понял, что прямо на лбу красуется
огромная шишка.
— Долбанный хомяк! Как он это сделал?
С тяжелейшим и максимально недовольным вздохом я поднялся с
кровати и осмотрелся. В комнате ничего не поменялось. Вещи всё так
же разбросаны, компьютер в режиме сна, а я всё тот же подросток,
которому вот-вот уже пора отправляться в старшую школу.
Офигеть, блин…
Судя по тому, как я оставлял дверь, мама в комнату не заходила.
Это хорошо. У меня хотя бы есть своё личное пространство. Уже
радует.
Открыв шкаф, я нашел там несколько халатов. На одном из них я
заметил мелким шрифтом своё имя — Гису Хёгай. Накинув именно его,
отправился в ванную комнату.
Через десять минут я уже стоял на кухне в своей школьной
форме.
— А есть че пожрать? — пробормотал по-русски, почесывая
живот.
Кухонные полки оказались практически пустыми, за исключением
нескольких кастрюль и бутылок дорогущего вина, судя по этикетке на
итальянском. В холодильнике я нашел парочку сырокопченных колбасок,
больше похожих на засохшие сосиски, чёрствый хлеб и одну открытую
бутылку алкоголя.