- Читать, писать умеешь? - на всякий случай спросил один из сборщиков, который помоложе. В деревню они приезжали регулярно, им не было разницы, что собирать. Налоги, курей или парней для императрицы.
- Умеет, - ответил за Дина отец, надеясь, что тогда сына не пошлют на тяжелые работы.
- Надо же, грамотный нашелся, - сборщики захохотали. - Один на всю округу. И кто тебя научил?
- Сам научился, - Дин не понимал чужого злого веселья.
- Ты в самом деле из клана Достойных Ликов? - все же усомнился пожилой сборщик. - Больно высокий для Достойного. И волосы у тебя прямые.
- Травы много ел, вот и вытянулся, - признаваться, что не свой, не стоило. Дин опасался, что клан потом отыграется на родителях.
- И что за трава такая? - третий сборщик был коротышкой.
- Бальзамика.
- Врешь, - сборщики опять захохотали. - Ты бы сдох сразу.
- Ну-ка, - пожилой ухватил Дина за локоть и закатал рукав старой рабочей рубахи. - Бальзамика следы оставляет. Проверим сейчас. Прямо с поля, что ли, прибежал?
- Проверяйте, - пожал плечами Дин, удивляясь, какие глупости интересуют людей. Или такая скучная работа, что любому развлечению рады.
На семейном совете он убедил родителей, что добрую одежду не станет надевать. Никакого позора в этом нет. Ему некуда и незачем наряжаться, а крепкие вещи при случае и продать можно. Мало ли год неурожайный. Вдруг болезнь прихватит. Отцу придется одному работать и на поле, и во дворе. Мама опять заплакала, но Дин стоял на своем. Он пойдет в старом, красоваться нет причин. Жадность сборщиков известна, отберут запросто новую рубаху.
- Метка есть, - одобрительно буркнул сборщик, выворачивая локоть Дину, чтобы показать подельникам еле заметный желтоватый цветок на внутреннем сгибе. - Правду парень сказал. Познакомился с волчьей бальзамикой.
- И какая она? - коротышка приободрился.
- Кислая. Но лучше не пробуй.
- А зачем метка-то?
- Затем. Волчатникам без нее никак.
- Каким еще волчатникам?
- Меньше знаешь, лучше собираешь, - резко закончил беседу пожилой сборщик. - Следующего зови.
За разговорами о траве позабылось, что Дин совершенно не похож на сородичей. Вопросов ему больше не задавали, велели встать у грузовика и дожидаться остальных. Обняв напоследок родителей, Дин отправил их домой. Долгое прощание не имело смысла. Только сердце мучить. Он знал, что до последнего дня мать убеждала старейшин оставить Дина в деревне, как умеющего читать и писать. Возможно, что этим больше навредила. Старейшины не хотели делиться властью, а любой читающий это угроза. Тем более, такой как Дин, высокий и красивый.