– Звучит все это очень интересно…
– Ты где остановилась? У Фреи?
– В отеле, рядом с Красной площадью…
– Так договоримся: завтра часиков в шесть я к тебе в гости
заеду… с готовым проектом контракта. И если там тебе все
понравится, то мы его сразу и подпишем.
– А от СССР кто подписывать его будет? И когда?
– Я и подпишу. Потому что я работаю в том числе и первым
заместителем председателя НТК и юридически право такие контракты
подписывать имею. А если кто-то там посчитает, что контракт нам не
годится… ну, мне настучат по голове, однако аннулировать его не
смогут, все же Советский Союз по своим обязательствам, даже по
самым идиотским, всегда отвечает…
– Отлично, значит завтра в шесть? Буду ждать…
Когда гости ушли, Вера подумала, что нарисованная ею эмблема в
голове посему-то ассоциировалась с корейской компанией,
производившей дешевую рисовую водку: бутылку такой с яркой
этикеткой друзья мужу Веры Андреевны привезли с корейской войны. Но
там эмблема была совершенно другая, и какая была связь между
корейским производителем водки и стиральной машиной, Вера так и не
поняла…
Вячеславу Михайловичу Иосиф Виссарионович не напрасно доверил
самую трудную работу по развитию отношений с иностранными
государствами: в этих делах Молотов разбирался отлично. И аппарат у
него тоже был подготовлен великолепно, так что в пятницу вечером
Марта, прочитав подготовленный Молотовым договор, поставила под ним
свою подпись и сообщила Вере, что все шесть прессов не позднее утра
понедельника отправятся по железной дороге в Советский Союз. И
обещание свое выполнила, так что уже в среду эшелон со станками,
переставленный на «русскую колею», побежал уже по советским
железным дорогам в сторону Кургана. Там эти прессы действительно
были нужны «еще вчера», хотя совсем даже не для производства
баллонов высокого давления. То есть баллоны там тоже намечались к
выпуску, но основным направлением производственной деятельности
нового завода был выпуск корпусов артиллерийских снарядов.
Необходимость в которых окончательно прояснилась уже в следующий
понедельник: девятнадцатого июня Германия ввела войска на
территорию Польши. Причем «в этот раз» немцам даже не пришлось
устраивать провокацию в Гляйвице: какая-то польская банда напала на
поезд, в котором немцы везли очень приличную сумму денег в Данциг.
Деньги они украли, убив при этом двоих немецких охранников, а
Гитлер на следующее утро заявил, что о перевозке этих денег знали
лишь польские правительственные чиновники, и именно они бандитов на
поезд и натравили. В принципе, войны иногда начинались и по менее
серьезным поводам, но тут поляки еще и добавили красочных мазков
для полноты картины, ответив, что «немцы сами во всем виноваты». А
все, что случилось после этого, у Веры удивления практически не
вызвало. Кроме одной мелочи: в течение суток пограничные войска
СССР на полькой границе были приведены в полную боевую готовность,
к пограничникам были подтянуты сразу четыре дивизии КГБ – и граница
была перекрыта наглухо: СССР не принимал никаких беженцев из
Польши. А вот тех поляков, которые по каким-то причинам в этот
момент оказались на территории СССР, немедленно депортировали…