- Пробовала когда-нибудь? Или ты хорошая девочка? – по-змеиному ухмыляется, правильно истолковав мое замешательство.
- Не пробовала, - ни к чему отпираться.
- У тебя сегодня настоящий праздник, - громко и хрипло смеется.
Внутри все сжимается от отвращения. Как же мерзко – неужели думает, что должна радоваться? На самом деле, не хочу пробовать то, что протягивает мне. И его не хочу. Вот бы оказаться сейчас в нашей с тетей хижине… Беру бокал и медленно отпиваю. Горечь обжигает язык и гортань, я закашливаюсь, вызывая у Министра очередной приступ веселья.
- Какая же ты неопытная. Мне нравится.
Сам в один присест опрокидывает хмельной напиток в себя. И даже не морщится при этом. Только продолжает пристально следить за мной. Шарит взглядом по слишком нескромной одежде – местами открытой, местами прозрачной и такой непривычной для меня.
- Допивай, - командует. – Надеюсь, не отключишься. Хотя, в принципе, не важно.
Слова Министра сильно смущают, но я послушно пью небольшими глотками, стараясь понять, чем же алкоголь так нравится богатым обитателям города. Когда в бокале остается совсем немного, голова начинает заметно кружиться, а руки - подрагивать. Мысли о том, что же дальше, не отпускают. Мне все страшнее рядом с этим жутким мужчиной, который держит в ужасе всю Империю и фактически правит вместо выжившего из ума старика. Любопытство топчется рядом со страхом – почему Министр со мной в праздник? Слухи о его запретных развлечениях упорно не желают рассеиваться в дурманящих парах крепкой настойки.
- Ты действительно красивая, - подходит совсем близко и чувствительно проводит большим пальцем по нижней губе. – Неужели трущобные крысы совсем перестали видеть красоту?
Замираю словно зазевавшийся кролик перед огромной змеей. Кожа горит от его прикосновений, хочется зажмуриться и не видеть этих глаз, прожигающих, словно угли. До самого сердца. О чем он вообще? Трущобные крысы? Это о нас? О тех, кто работает на благо Империи и не видит за всю жизнь ничего хорошего? Мысли очень путаются, в голове постепенно становится пусто. Блаженство – ни страха, ни сомнений, ни гадливости от предстоящего. Глупо хихикаю - щекотно от стремительных попыток Министра справиться с тугим корсажем платья. Мужчина явно злится, что приходится тратить на это время – на моей груди остаются красные полосы от ногтей. Но я ничем не могу помочь – понятия не имею, как надевать и снимать этот ворох тряпок. Наконец, Министр просто рвет шнуровку и, ругаясь, стаскивает лиф. Под ним ничего, только исцарапанная грудь. Небольшая и не особо привлекательная по меркам моего квартала. Ничего выдающегося. Но главная гончая набрасывается с рычанием. Я же просто стою на месте, будто это и не я вовсе.