Вполне возможно, что начальник милиции Шахт, узнав о
насильственной смерти или особо тяжких повреждениях подозреваемого
маньяка, сопоставит мои анонимные письма с этим случаем, но концы
все равно ведут в очень большой город.
Где никого так просто не найдешь.
Да никто в тех же Шахтах особо не будет рыть землю, скажут, что
получил наконец по заслугам от кого-то из родственников жертв и
быстренько замнут дело. И в Новочеркасске обязательно к такому же
мнению придут, как только ознакомятся с характеристиками на
Чикатилу по прежним местам жительства и с его нескольких предыдущих
работ. И особенно самой последней из техникума, причем очень
удивятся, что такого "ценного специалиста" с явными психическими
отклонениями взяли туда вообще работать.
Никаких громких процессов власти точно не допустят.
Не может в Советской стране оказаться никаких маньяков, тем
более, что таких давних и заслуженных членов КПСС.
Так что просто уничтожат мои анонимки все причастные к этому
делу люди и чиновники, чтобы не осталось никакой связи с Чикатило у
направляющей и контролирующей силы советского общества.
Что всезнающая партия не отреагировала должным образом, не
разобралась с самим Чикатило, если он виновен и не пресекла слухи о
Чикатиле, если оказался чист перед законом и партией. А просто
пустила вендетту на полный самотек.
Нравится мне самого маньяка называть просто Чикатилой, что уже
давно в моем времени стало именем нарицательным.
На квартиру к Таисии Петровне приехал на метро. Снова поразился
бледным, даже синеватым питерским лицам в вагонах и на эскалаторах,
такое разительное отличие от уже дочерна загорелых жителей
Ростовской области.
В наше время круглогодичные поездки на теплые курорты и тот же
солярий дают заметное другое впечатление от внешности ленинградцев.
То есть - питерцев или петербуржцев.
Прошел мимо пункта правопорядка, где несмотря на позднее время
все еще горит свет. Подумал, что это делает там мой умеренный пока
недоброжелатель и не пора ли с ним хорошо подружиться, потом
оказался дома.
- Ах, дом, милый дом, - радостно мурлыкаю я, поднимаясь по
лестнице.
Светки нет, поэтому только с очень обрадовавшейся мне хозяйкой
попили чаю, я умял половину городского батона с маслом и принял
горячую ванну, после завалился спать на роскошной тахте.