Скоро представится "Ювелир" Андропов, потом ничем не
запомнившийся Константин Устинович и к власти придет творец
перестройки и знатный реформатор с родимым пятном на лысине.
Совсем другие грядут времени, поэтому мне необходимо хоть
немного отформатировать сознание подруги в сторону личного
обогащения, чтобы не получила она огромного разочарования в начале
девяностых, когда привычный мир очень быстро рухнет на ее
ошеломленных глазах. К тому времени мы уже может не оказаться
вместе, даже независимо от моих усилий, но мой ребенок к тому
времени уже вполне способен существовать на свете.
Выбросит меня обратно из этого тела, произойдет какая-то
случайная трагедия или же меня закономерно вычислит Комитет
Глубокого Бурения?
Все может случить, но лучше всего подготовить нежную девушку к
новой жизни хоть в какой-то возможной степени.
Я встаю, здороваюсь с Таисией Петровной, пью чай и собираюсь на
улицу проводить подругу, чтобы появиться с ней около училища и
развеять все досужие домыслы насчет того, что кого-то кто-то
поматросил и бессовестно бросил.
Помахал там рукой знакомым пэтэушницам и теперь спешу в
Райпищеторг, снова радуясь, что находятся здание училища и моя
новая работа всего в трехстах метрах друг от друга.
Долче вита - как говорят на Аппенинах.
Там киваю знакомому теперь вахтеру и поднимаюсь сразу в кабинет
парторга, где меня встречают как-то неласково.
- Давно тебя не видела, - довольно саркастически говорит
Валентина Дмитриевна.
Ха, а чего ей меня вообще часто видеть? Набор в комсомольскую
ячейку идет по плану, утвержденному лично мной. В апреле уже девять
человек там числится, в мае присоединятся еще Ира с Людой, а июне
новый грузчик, когда покинет школу. Потом каждый месяц по одной
новой комсомолке вдруг внезапно захотят вернуться в ряды передового
авангарда советской молодежи, а в начале октября сразу пять новых
членов решат поставленную передо мной высоким руководством
непосильную задачу.
Поплачу за них взносы только один месяц, тот же октябрь, а
дальше эта катавасия сразу же схлопнется, наверно, что так же
закончится моя так называемая синекура при торге.
В принципе нормальная советская показуха, чтобы отчитаться в
нужный момент, а там дальше хоть трава не расти.
Перед съездом ВЛКСМ в составе комсомольской организации
Райпищеторга будет числиться ровно двадцать или даже двадцать один
комсомолец. Так что я задачу-минимум выполню, пусть и заставив при
этом поволноваться сексапильного парторга с крепкой задницей и
третьего секретаря райкома комсомола, товарища Третьякова.