И меньше всего мне хочется этих посиделок на кухне, но, чем быстрее Скала получит то, зачем пришёл, тем скорее мы расстанемся. А это такой большой стимул…
Я киваю и ухожу на кухню, не дожидаясь, пока Юрий снимет верхнюю одежду и обувь.
- Сделала ремонт? – словно между прочим роняет, когда заходит на кухню и усаживается за стол.
- Недавно.
Ставлю перед ним чашку эспрессо без сахара. Надеюсь, его вкусы за шесть лет не изменились. Сама же присаживаюсь напротив. Юра с удовольствием отпивает эту горькую жижу и одобрительно кивает.
Вау! Неужели меня похвалили?!
- Это не я готовила, это моя кофемашина постаралась. Можешь выразить ей благодарность в устной форме.
Как обычно в холодных глазах ни тени намёка на юмор.
- Это мои дети? – коротко рубит Скала.
Ничего себе переход! Такой, блин, плавный, что заикаться можно начать.
- Нет, – ни капли не задумываюсь над ответом. Они мои, поэтому вру легко, практически воздушно. – Если это все твои вопросы, то мне пора собираться на работу.
- А если я выясню, что ты мне снова врёшь? – Юра как будто бы скальпелем ювелирно режет по моим старым ранам.
Кардиохирург от бога! Он и в личном остаётся таким же неприкосновенным. Божество.
- Выясни. Только боюсь, если в ЭТОТ раз ты выяснишь, что я лгу, значит, в прошлый раз ошибся ты. Уверен, что хочешь ворошить прошлое?
- Мне не впервой рвать старые нити. Ничего нового.
- Смею предположить, Юрий Васильевич, вам это не понравится! Я обещаю!
Разговаривать с ним дальше не вижу смысла, а потому поднимаюсь из-за стола.
- И так как нам обоим эта беседа не по душе, то предлагаю её завершить и разбежаться.
- Это вряд ли, Стеф. Ты скрыла от меня факт рождения МОИХ детей, а значит, что просто так нам никак не разойтись. Если не хочешь со мной договариваться, тогда я обращусь в суд.
- Скала, ты сейчас серьёзно? Совсем что ли там за границей крышу потерял?! Какой ещё суд?!
И будь на месте Юры другой человек, я бы подумала, что это блеф чистой воды, но не с ним. Этот мужчина – человек слова! Сказал, что я тебе не верю и ты изменила с моим родным братом, и всё… уехал, забыл, вычеркнул нас обоих из своей жизни.
- Сначала обычный, а там как дело пойдёт.
- Суд из-за чужих детей? Да тебя после такого квалификации лишат. Никаких операций, – давлю на самое больное его место. Больнее просто нет.