Бланки Алита ненавидела всей душой. В городе Гранплезир, что находится в Альфатерре - мире, похожем на Землю, но все же изрядно отличавшемся - неслыханное значение имели разноцветные бланки. Мэрия города во главе с единогласно избранным мэром Гертиновером – ранее он звался тираном Гертиновером, но несколько лет назад решил, что городу не помешает немного демократии и ввел всеобщие равные выборы мэра, на которых можно было поставить галочку рядом с ответом «да» или ответом «конечно, да» на вопрос «хотите ли вы, чтобы господин Гертиновер был мэром Гранплезира?» – раз в пару месяцев меняла цветовые значения бланков, давая тем самым жителям повод для разговоров. Возможно, не самых цензурных разговоров, однако же никто не осмелился бы сказать, что мэрия ничем не занимается.
– Только не сегодня, – продолжала разговаривать Алита с приятной и умной женщиной, которая отражалась в зеркале. – Сегодня чудесная погода, так что я иду гулять, а все эти бумажки могут провалиться в бездну, где им самое место.
И действительно, она резко придвинула стул к столу, на что тот ответил протестующим скрипом, надела легкий плащ, взяла сумочку и вышла из кабинета, не забыв два раза повернуть ключ в замочной скважине. Она ощущала себя школьницей, сбежавшей с уроков. Возможно, это малоизученное влияние весны на особей хомо сапиенс, возможно, присутствие господина Гультрехта стало последней каплей в этом длинном, переполненном теми еще каплями дне, но Алита Ульцер выскочила из здания с надписью «Общественная лекарня святого Кондратия. Избавим от всего!» и зашагала легким пружинистым шагом прочь по улице, ни разу не оглянувшись на кабинет, где ее терпеливо поджидали в засаде карточки пациентов.
«Подождут еще», подумала она и рассмеялась. И этот смех, колокольчиком прозвенев в дрожащем от предвкушения лета воздухе, растворился в шелесте листвы и пении птиц.
Но этот смех не остался неуслышанным. Создание ночи и тьмы уже поджидало Алиту на пути. Оно жаждало, и жажду эту утолить могло лишь одно.
Алита Ульцер двигалась навстречу судьбе, и это было так же неизбежно, как то, что господин Гультрехт, который с маниакальным постоянством выбрасывал все рецепты в ближайшие урны (а иногда просто выбрасывал, не утруждаясь поисками мусорных контейнеров) снова выбросит ее рецепт.