Я прекрасно понимал, что надо целиться в голову. Все книги и
фильмы говорили, что главное — уничтожить мозг всяким зомби, либо
голову отрубить — этот вариант практически для всех подходит, но
чему годы жизни в цивилизованном обществе научили меня, так это не
убивать людей в магазинах. Социальные установки мешали мне разбить
череп человеку, шептали: «Может, это обратимо?».
Происходи дело в мире снов — справился бы без проблем, но я
находился в Пятерочке, где часто бывал прежде. Меня окружали полки
с кошачьим кормом и наполнителями для лотков, все помещение снимали
камеры, а из динамиков звучала бодрая музыка, иногда прерываемая
рекламой.
Вот только когда я посмотрел в открытую дверь подсобки и заметил
там тело с отсутствующим куском шеи, сомнения как-то развеялись.
Вдобавок меня посетила запоздалая мысль — вряд ли подобные мутации
обратимы.
Я ругнулся, осмотрелся, отступая. Бить кулаком по торчащим
из-под кожи костям не хотелось, а артефактный нож я из дома как-то
не захватил — не подумал, что пригодиться.
Зато рядом обнаружилась швабра. Не то пластмассовое убожество,
которое в последнее время пытаются продать, а простая деревянная
швабра, типа тех, что мы делали домой на уроках труда. Ее я и
переломил об колено.
Обломанный край мелькнул в прохладном магазинном воздухе, и
острие воткнулось в глаз неправильного зомби. Существо постояло на
месте не дольше секунды, а потом — завалилось набок, увлекая за
собой мое импровизированное оружие. Я же выдернул деревяшку,
измазанную в крови и какой-то слизи, и, испытывая отвращение, обтер
конец палки об одежду мертвеца.
Никаких системных сообщений не появилось, и слава богу.
Кстати, на мой взгляд, зомби был чересчур медленным — мне даже
не пришлось ускоряться. Когтями он почти не размахивал, вторую
руку, что бы она в себе не таила, не использовал. Либо просто
осоловел от жратвы, либо не освоился с новыми конечностями. А
может, пока тело не перестроится до конца, будет медленным. Но я
уверен: когда придет время, такая тварь будет быстрой и ловкой
ровно настолько, насколько ей положено.
Оглядываюсь, но в отделе пусто и относительно тихо. Никто не
визжит об убийстве, не спешит объявлять эвакуацию по громкой связи.
Поэтому шагаю в подсобку, где валяется недоеденная жертва
монстра.
— Дело дрянь, — цежу я, рассматривая тело, лежащее на кафельной
плитке.