Я почувствовал себя глупо. Почему-то единственным способом
перенести в свой мир артефактное оружие я считал шкатулку.
— И сколько стоит такое оружие?
— Если брать обыкновенный меч… где-то золотых семьсот.
Весомо. Где-то полтора-два золотых слитка.
— А если не обычный меч? Скажем, зачарованный на прочность.
— Добавь десяток золотых.
— Отлично. Скажи, а сможешь заказать стрелы с углублением у
острия, куда можно положить что-нибудь размером с горошину? И такие
же метательные ножи.
У меня все еще была мысль положить семена орсов в метательные
ножи. Настало время воплотить идею в дело.
В итоге договорился, что девушка достанет меч, который можно
будет прятать-доставать из пространственной складки, такое же
копье, штук двадцать обычных ножей с углублением для орса, и
столько же наконечников для арбалетных стрел.
Заодно выяснил, что пространственных сумок мне не видать —
слишком дорогое удовольствие, да и в другой пространственный
артефакт (считай, шкатулку) такую сумку не засунуть.
В зале сидели несколько десятков учеников — те, кто еще не дошли
до стадии фундамента, и те, кто уже достиг этой ступени. Все эти
ученики находились на расстоянии друг от друга, чтобы не мешать
прогрессу других.
Пару минут я наблюдал за окружающими. Кто-то почти ничего не
добивался, хотя совершенствовался каждую свободную минуту, в то
время как другие демонстрировали заметные улучшения. Та же староста
смогла наверстать прогресс после комплекса неправильных упражнений,
которые, как мне кажется, вредили энергетике в той же степени, что
и помогали.
Рыжая тоже прогрессировала, ее скорость не вызывала сомнений.
Амила тайком от остальных закинула в рот пилюлю, и за полчаса
несколько раз завершила циклы циркуляции жизненной силы, прежде чем
полностью выдохлась, уселась на пол тренировочного зала, скрестив
ноги, и продолжила медитацию. После получаса медитации Рыжая
невозмутимо продолжила заниматься циркуляцией.
Глядя на Рыжую и на друг друга, окружающие несмело меняли свои
движения под движения рыжей. Восемь упражнений превращались в цикл
из восемнадцати.
— Ты чего творишь?! — зашипела староста.
— Занимаюсь по своей программе, которую показал мне наставник, —
с прохладцей сказала Амила. — А теперь уйди и не мешай
заниматься.
Я хмыкнул. Узнав, что я не получаю ни монеты от продаж своего же
секрета, огненноволосая анархистка давала окружающим бесплатно то,
что местные семьи аристократов продавали за бешенные деньги.
Похоже, торговля эксклюзивным знанием обломится.