Поэкспериментировав с бинтом, понял, что укрепление касалось тех
частей тела, которые оплетены бинтами. Вроде как защита, но
слабенькая. Лучше искать для защиты какую-нибудь технику.
Ладно, а теперь — спать. Надеюсь, что я проснусь там, в мире
Земли. Будет неловко понять, что меня уже успели сожрать.
***
— Ты кто? Что здесь делаешь?
Вопросы, заданные мне по пробуждению, были не тем, что мне
хотелось бы услышать с утра.
Я взирал на пенсионера, замершего на пороге чердака. Не знаю,
зачем дед решил проверить крышу, но хорошо, что он не застал меня
полчаса назад, когда я ничего бы сделать не смог.
— Смотрели фильмы Тарковского?
— Чего?
Я и сам не смотрел, но эту цитату почему-то помнил.
— Есть такая история: один человек спасает другого из огромной
глубокой лужи. Спасает с риском для собственной жизни. И вот они
оба лежат у края этой лужи, тяжело дышат: устали. Наконец спасенный
спрашивает:
« — Ты что?
— Как что? Я тебя спас!
— Дурак! Я там живу! Я там живу.»
Я щелкнул пальцами и открыл появившуюся коробку. Достал орс и с
усилием проглотил — запить было нечем. На случайного свидетеля было
плевать — вчера и так раскрылся, насколько мог.
Дед уставился на коробку в моих руках с опаской.
— Вот и я сегодня тут живу, — закончил я, ощущая тепло,
разлившееся по телу.
— Так ты из этих, — пробормотал пенсионер.
— Не знаю, о ком ты, но вполне возможно, что из них.
Старик все смотрел на меня, что-то прикидывая.
— Ладно, пошли, детина-дружинник, — мотнул он головой. И прежде,
чем я возразил, мол, мама запретила куда-либо ходить с
незнакомцами, добавил. — Чаю тебе налью, в душ сходишь. Одежду сына
тебе дам — он в плечах помельче будет, но от тебя сейчас так несет,
что ты вряд ли против будешь.
Заляпаная чужой кровью одежда мне и правда не слишком нравилась.
Брюки задубели, ходить в них было неудобно, да и брезгливость никто
не отменял.
В квартире старика не прятались полицейские, и последние
сомнения в том, не ловушка ли это, развеялись. Я помылся и надел на
себя клетчатую рубашку вместе с камуфляжными брюками. Штаны жали в
бедрах и в поясе, рубашка сидела в обтяжку, но переодеться в чистое
было куда приятнее. Я даже обувь протер — смыл кусочки мяса, чьи-то
волосы и засохшую кровь. Правда, яркие красные пятна очистить не
получилось.
— А с чего такая доброта к незнакомому человеку?