— Он как болван застыл! Кто-то же должен был позвать на помощь!
— возмущённо выдыхал я. Уже дышать не мог от бега. Уизли нёсся
впереди всех, как ни странно. Грейнджер быстро устала, начала
отставать.
— Спортсменка, тоже мне! — прохрипел я, хватая её за руку, и
потащил за собой.
— Свои ноги — не метла! — еле дыша, пыхтела она.
Когда мы добежали, в канаве Поттер был не один. Жуткий чёрный
призрак исчез, но зато там был кентавр. Никогда не видел живых
кентавров. Отец говорит, что они низшие существа, полукровки. Я
пока не могу сложить о них какого-то определённого мнения. Он
быстро ушёл. Мы склонились над единорогом. Он не дышал. Такой
белый, чистый, красивый, из израненной шеи сочилась серебристая
кровь. Это было ужасно. Мне стало его так жаль. Но было ясно, что
ему уже не помочь. Хагрид укрыл его ветвями, чтобы потом
похоронить, и повёл нас обратно в замок.
Когда мы вошли, нас ожидала Макгонагалл. Лесничий отчитался о
произошедшем, она грустно вздохнула и велела нам отправляться в
свои спальни. Я лишь на мгновение поймал взгляд Грейнджер. Она была
расстроена. Наверное, очень переживала из-за единорога. Я и не
думал, что тоже буду переживать.
Меня в подземелья Макгонагалл проводила лично, ведь я был один,
а гриффиндорцы пошли втроём. Она очень строго посмотрела на меня у
входа и сказала:
— Надеюсь, мистер Малфой, что впредь вы подумаете не один раз,
прежде чем совершать подобные поступки. Поступать правильно — это
более чем ответственно. Спокойной вам ночи.
— Да, профессор, — ответил я и вошёл в гостиную.
Уже давно все спали. Надел пижаму и нырнул под одеяло. Спать
было невозможно. Чёрный призрак всё время возникал перед глазами,
стоило их закрыть. Дышать становилось тяжело. Мне казалось, что я
увижу его в каждом тёмном углу спальни. Не мог отвлечься, подумать
о чём-нибудь хорошем, как советовала мама. Потом вдруг вспомнил,
как держал Грейнджер за руку, пока мы бежали. У неё такая маленькая
рука. И она не вырывалась и не грубила, даже после всего, что я
сделал. Неужели она не обижается? Я снова думал о её кудряшках и
глазах, этом растерянном выражении лица. Знает ведь, что неправа и
что все они поступают глупо, уходя поздно из замка.
Я и не заметил, как успокоился и заснул. Неужели Грейнджер — это
тот человек, который может меня успокоить? То хорошее, о чём
говорила мама. Не уверен, что это правильно. Но ведь главное, что я
теперь знаю, как не бояться, нужно просто подумать о ней.