— А что я должен был делать? — прокричал я, отшвыривая от себя
её руку. — Ты совсем больная?!
Она вдруг расплылась в улыбке, и эти её смешные кроличьи зубы
почему-то бросились в глаза. Я понял, что её улыбка — самое лучшее,
что я видел в жизни.
— Спасибо, — вдруг шепнула она, и я совсем растерялся. Наверное,
у меня было такое удивлённое лицо, что она рассмеялась.
— Ты точно больная, — вздохнул я и хотел уже уйти. Вся эта
ситуация казалась ужасно глупой. Терпеть не могу выглядеть глупо, а
если учесть, что я ещё и не знаю ничего, так и того хуже.
Я рванул к выходу.
— Драко, подожди! — крикнула она.
У меня было ощущение, что меня ошпарили кипятком. С тех пор, как
мы поссорились, Грейнджер не называла меня по имени. Я остановился.
Она подошла ближе.
— Я не знаю, что могу рассказать, понимаешь? Профессор велел
молчать до объявления. Но я могу лишь сказать, что… профессор
Квиррелл и был тем призраком, который убил единорога.
Сам-знаешь-кто пытается вернуться.
Холод прокатил по телу. Ушам своими не верил.
— Ты серьёзно? — выдохнул я.
Она быстро закивала.
— Но как это возможно? Он же исчез! Отец говорил, что
Сама-знаешь-кто погиб!
— В этом и проблема. Он пытается обрести жизнь снова! Профессор
Квиррелл помогал ему. Они искали философский камень, но Гарри нашёл
его первым, и беды не случилось!
— Какой беды? — возмутился я. — Сама-знаешь-кто — это настоящий
герой! Благодаря ему чистокровные станут править магическим миром!
Мой отец…
Она посмотрела на меня с таким ужасом в глазах.
— Это ты больной, Малфой! — прокричала она. — Сам-знаешь-кто
убил родителей Гарри и много других людей. Он убийца, а не герой!
Твой отец не понимает, что мелет!
Никогда в жизни я не испытывал такого гнева. Я сделал резкий шаг
к ней, и Грейнджер отпрянула.
— Никогда не смей так говорить о моём отце! Ясно тебе?!
— Малфой! Ты ничего не понимаешь! — убеждённо воскликнула она. —
Убийца не может быть героем, ты что? Твой отец… ошибается! И ты
ошибаешься!
Я с трудом дышал от злости. Всю жизнь мои родители говорили о
том, что такие, как мы, — избранные. Чистокровные — это цвет
магического общества, а такие, как она, — просто ничтожества. Но я
смотрю на Грейнджер и не понимаю, как это возможно? Я уверен, что
мой отец прав! Но ведь она…
Нет! Она не может быть чем-то низшим!
У меня теперь такое месиво в голове. Не знаю, кому верить. Я
ушёл со стадиона, так ничего толком не узнав и не поняв. Это просто
ужасно! Отец не может ошибаться! Это же — отец! А кто такая
Грейнджер? Она небось узнала о том, что волшебница, только
позавчера! Вот кто точно ничего не понимает. Наговорила какой-то
ерунды. Философский камень — это же легенда, что за бредятина? Я
так переживал за неё, а она — просто чокнутая, и я знать её не
хочу!