Я поднялся. Пэнси посмотрела на меня, и, похоже, от её обиды уже
ничего не осталось.
— Хорошо, я приду, — весело сказала она и, подскочив с дивана,
понеслась в свою спальню.
Вообще не понял, чего она так обрадовалась. Мне главное, что
Грег успокоился, потому что Пэнси снова с ним разговаривает.
Странные люди.
Сегодня Блетчли предупредил, что завтра будет первая тренировка
и чтобы я был готов. Уже не терпится надеть новую форму, оседлать
сверхсовременную метлу и помчаться за снитчем. Немного волнуюсь.
Надеюсь, всё пройдёт успешно, не хотелось бы на первой тренировке
оплошать.
Интересно, гриффиндорцы возьмут Грейнджер в команду в этом году?
Вряд ли. Она слишком мелкая, такая хлипкая на вид. Загонщик должен
быть крепким и сильным. Одно дело отбивать резиновый мячик, и
совсем другое — настоящий бладжер. Он же тяжёлый и опасный. Плохо,
что Грейнджер такая упрямая и берётся за самые сложные задачи.
Такими темпами она станет загонщиком только к последнему курсу. И
то вряд ли. Насколько я знаю, девушки вообще очень редко становятся
загонщиками.
Жаль. Хотел бы я увидеть её в игре. Наша единственная совместная
тренировка была потрясающая. Люблю её вспоминать. Хотя, может, она
ещё передумает и станет охотником? Девушек охотников намного
больше, и это не так тяжело. Скорее бы завтра — не терпится
полетать.
4 сентября.
Я не знаю, как смог пережить этот день. И как теперь жить
вообще, просто не представляю. Слёзы мешают, но я должен написать,
чтобы никогда не забывать о дне, когда потерял то, чем так
дорожил.
Я вышел из подземелий рано утром, как будто что-то тянуло встать
раньше, одеться и пойти в Большой зал. Было непривычно тихо. В этом
есть что-то хорошее. Я шёл по коридору, когда меня окликнула
Грейнджер. У меня было чувство, что я проглотил раскалённые угли из
камина — обожгло горло и лицо заполыхало. Я обернулся.
Она спустилась из башни Гриффиндора. Одна.
Я отвернулся, хотел идти дальше, напоминая себе, что мне нельзя
с ней разговаривать. Если отец узнает, будет беда.
Но она снова требовательно сказала:
— Малфой, подожди!
Я остановился, но даже не обернулся. Сердце так сильно стучало,
что отдавалось в ушах. Стало трудно дышать. Она подошла ближе,
встала передо мной, смотрела в глаза, и я не мог даже взгляда
отвести, так хотелось смотреть на неё.