— Друг! Враги! Бегут!
Я тут же бросил команду:
— Хельг, Свят, быстро к выходу! Прикрывайте меня, я закончу с
этим бесноватым, а потом прорвёмся!
— Есть! — одновременно ответили они и метнулись к проходу.
Святобор схватил с пояса круглый металлический футляр, в котором
обнаружились небольшие бомбы. Он вытащил их, подпаливая своей
магической энергией. А затем быстро метнул через приоткрытую на
пару секунд дверь.
Послышался взрыв и ряд громких матерных выкриков и стонов
боли.
Хельг тут же стал залеплять дверь своей прочной паутиной. По
краям, крест-накрест и везде, где могла быть увязвимая точка.
А я подскочил к только восстанавливающемуся «Кованому». Он был в
сознании и вновь прицеливался в меня своим лазерным глазом-макром.
Но ловким движением шпаги я успел поддеть его и выбросить вон.
В следующий миг я схватил его левой рукой и, наконец, отправил в
Пространственную Тюрьму.
И тут же нагрузка на мой мозг стала колоссальной. В него словно
залили тяжёлого расплавленного свинца.
Этот «Кованый» действительно был жирной рыбой. И я её
поймал.
Но сил на то, чтобы выбраться, у меня всё равно хватит.
Я подошёл к двери, попутно позволяя части потолка обвалиться в
дальней части комнаты.
Зырик дежурил рядом. Святобор посматривал на него с подозрением,
но вопросов не задавал.
— Что делаем, Яр?! — с тревогой спросил Хельг.
— Прорываемся, — прорычал я, отдавая Зырику команду залезть
врагам в тыл сквозь стену.
А столпилось их там около двадцати человек. Проклятые таранили
дверь бревном и грязно ругались. К ним подбегали всё новые и новые
бандиты.
И тут я атаковал их.
Телекинезом нажал на курок одного из «удачно» нацеленных ружей
бандитов, которое смотрело прямо в спину одного из них.
Все всполошились. Хозяин ружья замер в ужасе, а остальные тут же
накинулись на него, отнимая оружие.
А под их ногами, подобной серпам, заплясали Псионические Клинки.
Подсекали икры, колени.
Эти бандиты были проклятыми не полностью. Так что их регенерация
была сопоставимой с регенерацией у обычных людей.
Но жалеть я их не собирался. Не после того, чем они запомнились
для жандармов заставы и лично коменданта.
Телекинезом я сделал ещё один выстрел в толпу, из ружья другого
преступника. Тогда окончательно воцарился хаос и суматоха.
Бандиты стали бросаться друг на друга, выясняя отношения,
спрашивая за былые обиды и просто самоутверждаясь.