Кроме того, закуплено оружие, которое
предполагалось продать возмущенным жителям Праги. Это устаревшие
образцы пищалей, пушек, немало холодного оружия. Мало того, так
напечатано огромное количество листовок, чтобы быстро
распространять вести о восстании не только в столице Богемии, но и
в Моравии, где так же сильна протестантская община.
С самого утра, еще до того, как
ночная тьма полностью уступила место короткому зимнему дню, члены
магистрата, как и разного рода влиятельные жители Праги, прибывали
в Старый Королевский замок, где должно было состоятся общение с
послами, присланными императором Фердинандом, таким ненавистным
католиком.
— Вы должны поддержать Фердинанда!
Нет иного выбора! Или смерть придет в каждый дом, – пытался
достучаться до собрания магистрата имперский посол Вилем
Славата.
Этот невысокого роста мужчина
выглядел комично, так как имел непропорционально большую голову с
плешью на макушке. На фоне иных людей, вполне рослых, Славата
казался ребенком в мужском обществе. Однако, силой характера посол
не был обделен. Он не устрашился прийти на заседание магистрата,
хотя некоторые доброжелатели предупреждали, что именно должно
случиться. И что жизнь посла под реальной угрозой. Все же и в Праге
были католики, или конформисты, не желавшие испытать гнев
императора.
— Новый император отказался давать
гарантии того, что не станет подымать вопрос веры. Его паписты уже
силой приводят в католичество последователей Лютера, - кричал,
залезший на стол, чтобы возвышаться над толпой дворянин-протестант
Вилем из Лобковец.
Два человека с одинаковыми именами,
кроме как этим сходством, ничем иным не были объединены. Вилем из
Лобковец был известным воином. Да его силу и доблесть и знать не
нужно, лишь увидеть большого, покрытого шрамами мужчину, и сразу
проникаешься уважением. Уж слишком он был большим и грозным. Даже
странно, что этот дворянин разговаривает и увещевает толпу. О
Вилеме из Лобковец ходили слухи, что он быстр на расправу и не
боится принимать самые крайние меры против недругов.
Среди большой бурлящей толпы, а в
магистрате собрались более шести десятков мужчин, были еще два
человека, которые могли как-то повлиять на события. Одним из таких
людей был граф Йиндржих Турн, чье слово способно остудить горячие
сердца пражских знатных бюргеров. А тот большой отряд воинов,
который пришел с графом Турном, был сопоставим по силе с русскими
наемниками, а числом вдвое большим. Русские воины нынче ценились
один за два немецких. Но граф Турн только подливал масла в огонь,
он уже принял решение идти против империи, за свою веру, ну и за
свои земли, как и за возможность приобрести до того немыслимую
власть в Богемии.