Нет, нельзя, я должна быть сильной до конца. Плевать, что меня ждет, главное, вернуться к брату и не напугать его перед долгими часами разлуки.
- Не туда, - вдруг сбивает меня с шага солдат, потянув левее, - к этому дому ближе, - кивает на соседний с нашим барак.
- Но мне нужно к своей умывальне и кровати, - спорю, чувствуя, как страх и апатия сменяются жгучей яростью, - здесь всего на пару сотен метров дальше, пожалуйста, - голос дрожит от едва сдерживаемых эмоций, а интонация весьма далека от покорной мольбы, отзывающейся в пленителях лучше всего. Может быть, именно поэтому ничего не выходит.
- Нет, - звучит безразлично-строгое.
- Пожалуйста, дайте попрощаться с братом, - шепчу.
- Я сказал пошла! – солдат пихает сильнее, и я не выдерживаю.
Резким рывком вырываю свой локоть из цепких пальцев и со всей силы бросаюсь к своему бараку, подгоняемая каким-то усталым отчаянием от понимания, что всё, это наконец случилось. Растерявшийся солдат реагирует не сразу и дает мне фору, за время которой я отдаляюсь достаточно, чтобы успеть добежать до входа, пролететь первый этаж, забраться по лестнице, задыхаясь от резкого бега на вечно голодный желудок, и проскочить к кровати Бруно, который тут же поднялся мне навстречу.
И всё понял.
Его плечи разом опустились, и без того бледное лицо осунулось, резко обозначив скулы и синяки под глазами, губы дернулись, но тут же сжались, и он твердо посмотрел мне в глаза.
- Гретэль, я справлюсь, - говорит мой маленький мужчина, и я не выдерживаю, всхлипываю.
- Я вернусь уже утром, вот увидишь, - обнимая его, шепчу, - а даже если и нет, я все равно приду за тобой, слышишь? Всегда приду, где бы ты ни был.
- Я верю, - шепчет Бруно сдавлено, борясь со слезами так же, как и я недавно, а затем через силу отстраняется и улыбается знакомой вымученной улыбкой, так часто появляющейся на моих губах. – И обязательно дождусь. Вот, возьми, - он вдруг достает из рукава сорванную вчера веточку ландыша, на удивление почти не потерявшую свой цветущий вид, - пусть теперь она помогает тебе.
Сглатываю, принимая подарок, и понимаю, как много должна ему сказать и про осторожность, и про разумное питание тем, что не всегда можно назвать едой, и про правильное поведение с тюремщиками, но ворвавшийся следом за мной солдат отрывает меня от брата и практически тащит в умывальную.