― Спасибо, ― кивнула я, мило улыбнувшись.
В приемной прозвучал звук прибывшего лифта. Я напряглась и сглотнула, понимая, что к нам пожаловал босс сей забегаловки. Точно. Вышел такой хмурый, сурьезный, ну прямо как мой сынишка, когда в штанишки какал.
― Доброе утро, Виктор Валерьевич.
Кажется, после моих слов он нахмурился еще больше.
― Это еще кто?
Мои глаза снова за орбитами.
― Валерий Викторович, это же ваша новая секретарша. Вы сами вчера ее одобрили, ― пояснил его личный помощник, и я выдохнула.
― Понятно. Кофе мне! Как я люблю. У тебя три минуты.
И он свалил в свой кабинет, а я перевела испуганный взгляд на дядю.
― Сергей Аркадьевич, а как он любит?
― Артем Сергеевич, но ты можешь называть меня, как тебе заблагорассудится, ― пояснил он, глядя как я хлопаю ресницами в непонимании, ― пошли научу!
Ха‐ха, ну пошли.
3. Глава 3
К слову, ничего сложного в напитке для босса не оказалось. Просто, кто бы мог подумать, что месье Беляев любит кофе с корицей. Фэээ, какая гадость.
― Ничего сложного? ― уточнил Артем Аркадьевич, тфу ты, Артем Сергеевич.
― Ничего. Только запах отвратительный.
― Придется полюбить. Неси, а то крику сейчас будет.
Я закатила глаза, и поставив чашку с блюдцем на небольшой поднос, пошла на расстрел. У самой двери расправила плечи, свободной рукой поправила волосы на голове, и выдохнув, постучала в двери.
Даже грубого «войдите» с хмурой моськой я не дождалась. Сама позволила себе войти. И вообще, это он должен меня бояться, а е я его.
― Виктор Валерьевич, ваш кофе.
Поставила чашку перед носом босса, и собиралась выкатиться кабанчиков, как меня вдруг окликнули.
Какой же он хорошенький мерзавец. Мужчина в самом соку.
― Эй, как тебя там?
― Я не «эй», я Полина Семечко.
― Как зернышко, что ли? ― удивленно уточнил он, нахмурившись. Хотя, куда ему еще больше хмуриться?
― Нет, как тыковка. Что‐то еще Виктор Валерьевич?
― Да. Проходи, присядь. Расскажи, где работала раньше, на кого училась, почему уволилась?
Хм, ладно.
Я прошла ко кабинету и уселась в кресло напротив босса.
― Я профессиональный переводчик. Мне двадцать восемь лет. Уволилась, а точнее меня погнали поганой метлой с прошлого места работы из‐за того, что я часто опаздывала. У меня двойняшки, а я одна. На малышей требуется много времени.
― А ты не боишься, что после этой новости, я передумаю брать тебя на работу?