Тьма, глубокая, как философские
мысли кота, размышляющего о смысле жизни и бесконечности лотка с
песком.
Тишина, нарушаемая лишь эхом
последней шутки, затерявшейся между мирами, словно забытый носок в
лабиринте стиральной машины.
И где-то там, в бесконечности
мультивселенной, два брата начинали свое новое приключение, готовые
перевернуть с ног на голову любой мир, имевший неосторожность
принять их. Боги других миров, берегитесь: Сол и Нокс идут!
Владимир Николаевич Шаховский лежал
на своей кровати, уставившись в потолок, где причудливые тени от
свечи плясали свой бесконечный танец. Восемнадцатый день рождения
прошел как в тумане, оставив после себя лишь смутное ощущение
неловкости и легкую головную боль. Впрочем, возможно, в последнем
была виновата та настойка, которую тетя настояла попробовать "для
укрепления духа перед важным днем".
"Важный день", – усмехнулся про себя
Владимир. – "Как будто от меня что-то зависит".
Завтра должен был состояться ритуал
Призыва второй души – событие, которого ждал каждый Одаренный. Но
вместо предвкушения и волнения Владимир чувствовал лишь усталость и
странное безразличие.
Он повернулся на бок, разглядывая
отражение в старинном зеркале. Русые волосы, слегка растрепанные
после дня празднований, голубые глаза, унаследованные от матери, и
губы, которые, по словам тетушки, были "слишком полными для
настоящего аристократа". Владимир скривился, представив, что
сказала бы тетя Лена, увидев его сейчас, в помятой рубашке и с
отсутствующим взглядом.
"Настоящий аристократ," – мысленно
фыркнул Владимир. – "Как будто от этого титула что-то осталось,
кроме пустого звука".
Род Шаховских, некогда один из самых
влиятельных в Империи, теперь едва сводил концы с концами. Шесть
лет назад, когда родители Владимира впали в кому после роковой
битвы с родом Бобринских, их некогда обширные владения сократились
до небольшого имения в Тульской губернии и скромной лавки
артефактов.
Владимир усмехнулся, вспоминая
красочные рассказы тети о былом величии Шаховских, сам в то время
был совсем маленьким. Балы, армия слуг, поместья... Теперь же
единственный, но огромный дом приютил лишь пятерых: самого
Владимира, тетю Лену – младшую сестру отца, вечно хмурого
дворецкого Степана, добродушную кухарку Ангелину Николаевну и Егора
– мастера на все руки. Изредка тишину нарушали шаги приходящей
прислуги, напоминая о прежних временах.