Солнечный свет, пробивающийся сквозь
тяжелые бархатные шторы, падал на письменный стол, высвечивая
танцующие в воздухе пылинки. Я провел рукой по гладкой поверхности
стола, ощущая под пальцами едва заметные царапины – свидетельства
долгих лет работы отца, а перед ним - деда.
Опустившись в кожаное кресло, я на
мгновение прикрыл глаза, представляя, как отец сидел здесь, решая
важные вопросы рода Шаховских. Теперь эта ответственность лежала на
моих плечах.
"Ну что, приступим к изучению
сокровищ?" – нетерпеливо поинтересовался Сол.
Я кивнул, больше самому себе, и
сосредоточился на перстне. Прохладный металл отозвался легким
покалыванием, и я почувствовал, как пространство вокруг меня слегка
исказилось.
Персональные пространственные
хранилища, подобные моему перстню, были настоящими произведениями
магического искусства. Созданные совместными усилиями магов
Пространства и Разума, они позволяли хранить предметы в кармане
реальности. Особые артефакты, вроде родовых перстней, требовали
участия магов Души для "привязки" к конкретному человеку или целому
роду.
Однако такие хранилища имели свои
ограничения. Их вместимость была довольно ограничена, а поддержание
требовало постоянной подпитки от владельца. Именно поэтому они
считались редкими и ценными.
Я с благодарностью подумал о тете
Лене и ее подруге. Обе, будучи искусными магами Пространства и
Разума соответственно, прекрасно разбирались в артефакторике. Их
совместная работа по созданию и продаже подобных артефактов в нашей
лавке в Туле была тем якорем, который удерживал род Шаховских на
плаву в эти трудные времена. Их мастерство и труд позволяли нам
поддерживать текущий уровень жизни.
Сосредоточившись на перстне, я
ощутил, как в моем сознании всплывают образы хранящихся в нем
предметов. Это было странное чувство – словно я вспоминал что-то
давно забытое, но всегда знакомое. Мысленно потянувшись к одному из
образов, я почувствовал, как предмет откликнулся на мой зов.
Первым появился фамильный меч
Шаховских. Его серебристое лезвие тускло блеснуло в полумраке
кабинета, словно пробуждаясь от долгого сна. Я осторожно взял его в
руки, ощущая идеальный баланс и легкость, не свойственную обычному
оружию. Одноручный узкий клинок с аскетичной, но элегантной
крестовиной, украшенной тонкой гравировкой родового герба, казался
невероятно легким в руке. Его лезвие, выкованное из необычного
серебристо-голубого металла, слегка мерцало в полумраке кабинета. В
этот момент я ощутил странное покалывание в пальце, на котором был
надет перстень. Казалось, будто древний артефакт приветствовал
своего давнего собрата. Меч в моей руке едва заметно завибрировал,
отвечая на беззвучный зов перстня. Между ними словно пробежала
невидимая искра, связывая воедино два могущественных предмета,
хранящих тайны моего рода. Я замер, завороженный этим безмолвным
диалогом, чувствуя себя свидетелем чего-то древнего и
сокровенного.