Но как тут было не вмешаться, если меня взяли в дорогу в
качестве целительницы? Да и разве я могла отказать в помощи
умирающему?
Размышляя над этим и еще немного надо тем, как поступит
Трегольд, когда я закончу, быстро очистила магией рану, после чего
принялась сращивать внутренние разрывы, а заодно стягивать края
раны, поглядывая на бледное лицо молодого мужчины.
Приятные, даже благородные черты, искаженные болью… Ага, значит,
пришел в себя!
Распахнул синие глаза, посмотрел на меня неверяще.
- Сейчас сниму боль, потерпи немного, – пообещала ему. – Мне
нужна моя сумка, – повернулась к Каю, непостижимым образом
умудрившемуся просочиться в повозку. – И еще вода, чтобы промыть
края раны. И чистая ткань на повязки.
Кай кивнул и исчез, а я продолжила свое занятие.
- Кто такой? Откуда взялся? – еще через полчаса спросил Трегольд
у незнакомца, когда я более-менее привела его в порядок.
Мужчина напрягся, словно размышляя, насколько честно ему
отвечать.
- Милостью Трехликого, один из сторонников истинного короля
Имгора, – наконец, произнес он, и я мысленно пожала плечами.
Ну что же, у говорившего оказался незнакомый выговор и полное
отсутствие чувства самосохранения. Как по мне, он мог бы и соврать
- зря я что ли провозилась с ним целый час?
Потому что...
Виселицы вдоль дорог.
За каждого выданного мятежника – пять золотых из казны короля
Ийседора. Слышала, как кричали об этом глашатаи на главной
ярморочной площади Скулле.
Только вот брат Вожатого Трегольда погиб в бою, воюя в рядах
армии короля Имгора. И почти каждый в этом караване заплатил
дорогую цену после того, что король Ийседор узурпировал престол
Центина.
Включая мою семью.
- Рану я очистила и затянула, – наконец, я сказала мужчинам,
слушавшим краткий пересказ очередного сокрушительного поражения
короля Имгора. – Жить он будет, только вот… - повернулась к нему,
посмотрев в синие глаза. - Вам бы пару дней отлежаться, милорд!
По его глазам поняла, что угадала.
Впрочем, что тут сложного?
Он явно из богатых и знатных – слишком уж хороша его одежда.
Темный дублет с такой же темной вышивкой, сейчас пропитанный
кровью, узкие штаны, обхватывающие крепкие ноги, и рубаха, которая
больше никуда не годилась.
Да и меч, который до этого рассматривали Вожатый и командир
охранников, был отнюдь непрост.