Я полистала новостные статьи — негусто. Не отвечает Харт камере взаимностью, несмотря на то, что та его безмерно любит. На всех фото он позволял себя любить. В желтой прессе засветился в списке самых завидных холостых мужчин Клоувенса. А по романтике — короткие непродолжительные связи в количестве четырех штук за тридцать два года жизни с мало известными женщинами. Слишком занят карьерой. Я пыталась найти хоть что-то, что позволит расслабиться и понизить его рейтинг опасности в своих глазах — выговоры, неудачи, нелепости… Ничего, что так любят мои коллеги. Всегда с иголочки и с идеальной репутацией. Либо его таким выставляют.
Короче, ничто не затмило в памяти его злость и отчаянье, когда обвинил меня в смерти своих подчиненных.
В общем, когда пришло время выходить из дома, нервы искрили, как кабель под напряжением. Того и гляди замкнет. Единственное, что меня держало на ногах — надежда на то, что договоримся полюбовно, и это его «хочу тебя себе» продается за ту цену, что озвучу я.
Понятия не имела, куда он меня потащит. К себе в офис? Домой? В кафе? Оказалось — последнее в квадрате. Я оглядела себя в отражении зеркального стекла дорогой тачки, пока та не успела отъехать — джинсы, топ, клатч и кроссовки на случай, если придется драпать. Не разоделась я для того ресторана, на пороге которого меня встретили и провели к обособленному VIP-столику на крытой веранде. Можно было подумать, что он заботится обо мне — я ведь мерзну на весеннем ночном ветру, в отличие от него. И это далеко не все наши различия…
Харт стоял у столика — руки в брюках, рубашка с ослабленным воротом, в котором можно рассмотреть вязь массивной цепочки с металлическим жетоном. Я помнила его недолгий обжигающий холодом танец между моих лопаток… Голова низко опущена, и глаза, устремленные на меня, в полумраке слегка бликуют желтым.
— Садись, — приказал он глухо, кивая на стул.
Я повиновалась, не без труда отодвинув тяжелую конструкцию от стола. Он намерено не приближался. И не собирался меня обслуживать. Так плохо все с ним под моим влиянием? Об этом я как-то не подумала и, забывшись, проследила взглядом, как опускается на стул, не спуская с меня глаз. А если для него вообще неприемлемо со мной договариваться?
Подобные связи у истинных почти необратимы. Но у них и вопросов никогда друг к другу не бывает. А что будет с нами?