— Арвен, ты что-нибудь слышала о таком достижении, как «Палач», или об одноимённом классе?
—Дай вспомнить, м-м-м... Вроде слышала, что его получают особо злые и мерзкие личности. Понятно, что у меня такого достижения не было и быть не может. А что, у тебя появилось?! Это плохо, очень плохо, ты меня пугаешь с момента, как мы встретились!
Я быстро отвернулся, у меня, кажется, забегали глазки, как будто бы меня застукали на горяченьком, чём-то предосудительном. Я сразу залепетал, стараясь оправдываться, как школяр:
— Нет, что ты! Я же не эльф. Априори только у злых и мерзких длинноухих может быть такое тёмное, дьявольское достижение! — соврал я, не моргнув глазом.
Совладав с собой, я обернулся к ней, широко улыбаясь. Она зло на меня посмотрела, сжав губы, но никак не прокомментировала мой пассаж о том, что её раса состоит из плохишей. А что тут возражать?! Это я тут бывший замученный раб, и её раба-гнома убили эльфы. И саму Арвен били и насиловали свои серые собратья. Вот и молчи, раз я прав!
— Очень похоже, что у таких, как ты, без разницы, эльф ты или чел, будут гадкие тёмные достижения! — всё-таки соизволила выразить Арвен своё мнение. — И до кучи поклонения тёмным божествам. У меня от тебя до сих пор поджилки трясутся. Всё с содроганием ожидаю, что ты меня убьёшь или изнасилуешь!
—Почему «или»? Сначала второе, потом первое. Эммм, а ради разнообразия, после смертоубийства, снова второе, — подмигнул девушке. — Ну будет тебе глупости городить, Арвен! Если что, я тебя развеселить пытаюсь. Это не программа действий на ближайшее будущее.
— Хорошо, очень надеюсь, а что такое «априоры»? Ты недавно сказал это слово, пытаюсь вспомнить его, но нет! Ты можешь говорить на синдарине? Чтобы я понимала.
— Это научный язык, он общий для всех разумных. Слово означает в данном контексте, что это как аксиома, — поняв, что я ещё больше путаю её странной заумью, сказал по-иному: — Умозрительно, фактически.
— Айк, тебя можно так называть? Это ведь твоё имя, раз светится над твоей головой. Рабам не дают имена, значит, сам себя так назвал, — я качнул головой в знак согласия. — Так вот, зачем со мной употреблять эти странные слова, такую тарабарщину? Я не училась в университетах, не учёная, не бахвалящаяся хитрыми, умными, иностранными словами аристократка. Обычная целительница, помогала хворым: детям, больным, даже рабам. Ходила у себя и в нескольких других посёлках неподалёку, иногда помогала роженицам разрешиться от бремени. Лечила даже животных, если они представляли такую ценность, что за них давали пару медяков.