— Богдан! — окликнул меня отец. — Нам пора.
Без ответных реплик двигаюсь за ним к выходу. Все наваждение спадает, будто и не было ничего. Любезно прощаюсь с нашими подкупными адвокатишками и сажусь в свою машину. Не люблю разъезжать с отцом. Уж больно давит он на меня все последнее время. Терзает душу постоянными приказами: женись на этой, сделай то, прижми того. И так по накатанной.
По-хорошему надо было все послать к чертям и жить так, как хочу я. Терпение лопается с каждым днем. Пальцы вцепились в руль автомобиля, летевшего по трассе к городу. Отец месяц назад сообщил о моей предстоящей свадьбе. Конечно, нужно же еще подбросить огня в мое личное пекло. Мало дерьма в моей жизни, необходимо больше.
Мне иногда кажется, что я гребаный демон. Пришел вынести души грешных, упекая их всех в ад. Когда уже вся эта чернота достигнет апогея, и я стану свободен? Внутри меня прячется кровожадное чудовище, которое помогает не чувствовать ничего: ни боли, ни сожаления, ни счастья, ни любви. Мне была уже предначертана судьба, когда я только зарождался в утробе своей покойной матери. Хреновая дорожка досталась, не спорю. Гнилая и пропитанная кровью. Свернешь не туда — останешься без головы. Нельзя утонуть в трясине этого грязного болота. Нужно уметь прогрызать себе путь наверх. Туда, где ты будешь кукловодом над многочисленными пешками.
Я прикрыл глаза на короткий миг и с трудом сглотнул, а в следующую секунду надавил на газ…
***
Захлопнув за собой дверь, уверенным шагом прошел внутрь квартиры. Гостиная в темных тонах холодного стиля хай-тек.
Снял на ходу пиджак и кинул на кожаный диван.
— Богда-а-ан, — растягивает мое имя стройная блондинка так, что противно режет слух. — Я думала, ты сегодня не вернешься.
Стремительно двигается ко мне, игриво строя свои кошачьи глаза. Красивое по-женски лицо. Яна, как всегда, прекрасна, открыта и сексуальна для меня. Только вот не торкает ее красота. Совсем. Никак.
— Раньше освободились, — ответил безразлично, отрешенно глядя куда-то вдаль комнаты.
— Я скучала. — Тянет пухлые губы к моему лицу и целует в щеку, обвивая шею руками. Резко вскидываю ладонь и вытираю ее след. Ненавижу, когда на меня распускают слюни.
— Руки убери, — велел стальным тоном. — И губы тоже. — Посмотрел суровым взглядом на непонимающую Яну. Она опустила глаза, насупилась, губы поджала.