Замечание про посещение регионов закрытых для обычных людей,
стало вишенкой на торте и я решил довериться рекламе помощницы. Ну,
а мысли о «дискомфорте» ради развития, я пока отбросил. Звучало на
самом деле не столь уж и «рекламно», но не верить в рекомендацию
спутницы, смысла тоже было мало.
И мысленным взором я выбрал: «Адаптация».
— Мудрое решение, — голос Ирис добрался до моего сознания в виде
удаляющегося шёпота.
В то же время, системные интерфейсы пропали, передо мной вновь
предстал город.
Та же улица, но уже другие люди. Стражники о чём-то беседуют с
горожанином. Пожилая пара бредёт до дома с корзинками полными
продуктов. Местные птицы, любящие сидеть на карнизах и гадить,
выполняют свою работу пытаясь попасть на шлем проезжающему
всаднику. А над обрезом городской стены, через трещину в камне
видно как тьма ночи, медленно накрывает близлежащий лесок.
— А тут умиротворяюще, — тихий голос не разорвал мою спокойную
меланхолию созерцания, но вплёлся в неё словно золотая нить в
панно, украсив его и обозначив новую грань композиции. — Понимаю,
почему ты сбежал сюда, от суеты внизу.
— Хорошее место, чтобы побыть наедине с собой, — пока я говорил,
Мари подошла к окну, заняв место у соседней рамы. — Обдумать
случившееся. Осознать настоящее. Прикинуть, что делать в
будущем.
— И как происходит осознание? Уже есть понимание будущего?
Девушка не давила, но в её вопросах слышалась плохо скрываемая
заинтересованность, а также волнение. Я взглянул на неё, но она
лишь устремила свой взор в бесконечную даль неба, в точности как я
десятью минутами ранее.
Я молчал. Никак не комментировал. Просто ждал.
За месяц, я достаточно узнал её, чтобы понять: она сильна, очень
сильна. В её душе сокрыт стальной стержень и воля воина, которого
не сломили годы рабства.
Но ещё в глазах Мари всегда скрывалась печаль, а после
полученных Дереком увечий она заметно труднее стала её
сдерживать.
Спрятанные в глубине души чувства так и норовили сломить
волю.
Запечатанные в тюрьме решимости сражаться до последнего со всем
миром и затопленные морем непролитых слёз. Слёз, которые всё никак
не могли скатиться и дать девушке наконец-то освобождение.
Смотря ей в глаза, я наблюдал, как негативные эмоции с каждым
ударом сердца становились всё сильнее, разрывая её душу. Морщинки
на лбу, плотно сжатые кулачки, всё это являлось трещинами скованных
чувств.