– Проще
говоря, ты предлагаешь завести ребёнка и вселиться в него в
колыбели.
– В
новорождённого не стоит. Подбери годовалое дитя, сохранишь часть
речевых функций.
– Если
стать сильнее, то можно овладеть взрослым телом? – прозвучало
пошло, но колдунья была ещё небрежнее меня в
формулировках.
Агафья
фыркнула, вложив в этот звук насмешливое
превосходство.
– Как?
Отправишься на войну, чтобы выбить блоки самосознания адреналином?
Мы мысли читаем, а не молниями швыряемся. Я за века научилась
захватывать тела одиннадцатилеток, и то не каждый раз. Не неси
ерунды, оприходуй кореяночек и получи новую оболочку. Куда уж
проще?
Лишать
детей будущей жизни или уничтожать взрослое сознание? Пока что я
лишён даже такого скромного выбора. Успехи в волшебстве радовали
ещё меньше достижений в спорте. “Маги развиваются через великие
поступки” — говорил учитель. Но как проявить себя, сидя в четырёх
стенах? Я много раз считывал мысли домочадцев и вылетал из тела, но
ничему новому не научился. Мне срочно требовалась встряска.
Заметив, что мои мысли улетели далеко отсюда, Агафья подошла ближе
и уселась на стол прямо передо мной.
– Хочешь, я
тебе рожу? Двойню, я травки умею смешивать. Одну оболочку тебе,
другую мне, на вырост, – девочка поставила ножку на моё плечо. –
Секс между магами это нечто особенное, Нова. Без твоих резинок и
защит. Знал бы ты, что такое единение разумов на трех уровнях в
момент наивысшего наслаждения, ммм...
Текущая
оболочка Агафьи не вызывала возбуждения, но кто сказал что должно
быть приятно? Мы тут волшебство практикуем, а не тешим свою
похоть.
– Я
подумаю, – слышал бы нас Павел. – А обязательно выбивать сознание
прошлой оболочки? Можно разделить одно тело с жертвой? По очереди
там, или договориться.
Девочка
легкомысленно болтала босыми ногами в воздухе.
– Обрекая
донора на муки? Четыре цикла назад я неудачно вселилась в дочку
певички из Венского варьете. Девка оказалась ментально сильнее
меня, полностью выбить её из тела не удалось. Первый год она орала
не затыкаясь. Потом плакала и пела. Спеть тебе сотню песен на
венском?
– Она до
сих пор внутри?
– О, нет.
Скинула пассажирку при первом же переходе, – Агафья спрыгнула на
пол, пританцовывая на носочках. – Тебе жалко их, понимаю. Сама
такой была, пока один немецкий философ не научил меня ценить жизнь.
Путь волшебства мрачен, и мораль — это первое, от чего придётся
отказаться.