Вовремя. Огромная туша, весом в тонну, врезалась в ни в чём
неповинную берёзку и переломила широкий ствол. Я покрепче обхватил
спасительную сосну, молясь, чтобы падающее дерево меня с неё не
сорвало.
Где-то около уха истошно орала лягушка. Но, по-моему, я уже
успел оглохнуть…
Береза упала, а медведь, не найдя нас на земле, обижено взревел.
Он покрутил головой и уткнулся маленькими глазками в мою скромную
персону, которая в этот момент проявляла чудеса ловкости и
забиралась всё выше.
Спустя мгновение дерево содрогнулось от сокрушительного
удара.
Я обхватил одну из веток ногами и руками, на манер коалы, и
прижался к ней, словно к родной матери.
Удар! Ещё удар! Господи, пусть дерево выдержит!
Лягушка на голове притихла — не удивлюсь, если упала в обморок.
Главное, чтобы не свалилась, всё-таки живая… То есть, разумная.
Наконец, хозяину леса надоело мучить дерево, и он, обиженно
рыкнув, плюхнулся на землю прямо под стволом.
Я выждал минут пятнадцать, а потом аккуратно перелез в более
удобное место. Туда, где из ствола в одну сторону росло сразу
несколько веток, и на них можно было довольно комфортно устроиться.
Конечно, спать бы я тут не рискнул — мало ли Миха решит снова
потрясти дерево, но для небольшой передышки — отлично.
Когда руки освободились, я аккуратно залез в волосы и нащупал
тельце лягушки, которая намертво вцепилась в мои пряди.
Кое-как её отцепив, я опустил ладонь на уровень своих глаз и
осмотрел.
Царевна была в сознании, но, кажется, её немного контузило от
страха. Она застыла с растопыренными лапками и вытаращенными на
меня глазами.
Какое-то время мы смотрели друг на друга, а потом она с трудом
разлепила плоские губы и поинтересовалась:
— Он ушёл?
— Нет. Но пока не нападает.
Она кивнула, принимая ответ к сведению.
А я осторожно потёр грудь. По всему голому телу располагались
многочисленные кровоточащие царапины. Хорошо, что хоть жив
остался!
— Слушай, — я решил немного разрядить обстановку, — а я слышал,
что у лягушек в слюне есть что-то типа клея. Не хочешь одолжить
немного, чтобы самые крупные раны замазать?
Она ошарашенно перевела взгляд на мой живот, а потом совершенно
искренне поинтересовалась:
— Ты идиот?
— Да вроде нет. Ну, ты же как-то приклеиваешь к языку мух и
комаров…
— Совсем, что-ли, чокнулся? Это другое! Предлагаешь мне тебе
раны зализывать?!