- А скольких детей Божьих старше двадцати пяти лет ты знаешь в общине нашей? – спросил Радомир.
Франя задумалась и пожала плечами:
- Да только Аврору и знаю. Других, обычно, на черновую работу на рудниках берут. А там они быстро конец свой находят.
- Так Авроре ж двадцать три, - засмеялся Радомир. – Время еще есть.
- Каких двадцать три! - махнула рукой Франя. - Поди в году этом ей ужо двадцать восемь стукнет! Она ж на три годка тебя моложе!
- Двадцать восемь? – не поверил своим ушам Радомир. – А выглядит моложе…
- Если бы ты в школу со всеми детьми ходил, знал бы больше о люде, с которым живешь. Но ты ж у нас знатный ребенок.
- Причем здесь это? – не понял Радомир.
- А притом! Люд к тебе простой редко идет: им проще ко мне обратиться или самим лечится, как знают они.
- Это потому, что в методы мои они не верят. Им знахарку подавай, а не врача.
- Все равно им, к кому ноги свои нести, коли беда в дом нагрянет, но к тебе они в последнюю очередь идут, когда выхода другого нет, - тихо ответила Франя. - И не потому, что в методы твои не верят, а потому, что ты человек знатный и далекий от жизни их простой. Не свой ты для них, понимаешь?
- А ты, значит, своя?
- Я из простой семьи, Радомир, а ты – нет.
- Выходит, изгой я для люда нашего, такой же, как и Аврора? - улыбнулся Радомир.
- Ты себя с дурой не равняй! – шикнула Франя. – У нее будущего нет, а у тебя есть!
- У всех будущее есть, - вздохнул Радомир.
- Жаль мне тебя, Радомир. Ты все гибель Елены пережить не можешь. Вон смотри, как Катька на тебя вешается? Она ж тоже мужа своего схоронила, это и объединяет вас. Так ты не глупи, Радомир. Женщина она хорошая, видная. И родить еще сможет.
- Не тянет меня к ней, понимаешь? – ответил Радомир.
- А к кому тянет? – прошипела Франя. – К Авроре-дуре?
- Ерунду не моли языком своим старым! – повысил тон Радомир.
- Я тебя насквозь вижу! Моя б воля, выгнала бы я взашей эту бритую да пусть бы шла восвояси! Толку от бабы такой все равно никакого: порченая она природой и дети порченые от нее будут!
Радомир молчал, глядя в распахнутые двери, в которых застыла Аврора. Франя обернулась и, побагровев до корней седых волос, тут же отвернулась.
- Франя, госпожа проснулась да есть просит, - произнесла Аврора. - Может, вы кашу ей сварите?
Франя откашлялась.
- Да, конечно сварю.