— А аристократизм или его отсутствие — это ерунда, и со временем предрассудки изживут себя, — продолжала Агата. — Вот! Вы ведь знаете этикет, айла Тали?
— Конечно, — кивнула София, вновь переводя взгляд на детей. — Но я довольно слабый маг, ваше высочество. Вам, наверное, нужна…
— Нам же требуется аньян, а не охранник, — вновь улыбнулась Агата своей щербатой улыбкой. И, вскинув голову на отца, который, наконец, повернулся к ним, завершая разговор, воскликнула: — Пап, мы хотим ее!
Александр энергично закивал, а София так удивилась, что даже не испугалась.
Император поднял брови, улыбнулся, и София, посмотрев на него, вздрогнула — черные глаза с неестественно широкой радужкой выглядели очень странно и немного пугающе. Она знала, что у всех императоров глаза становились такими после обряда коронации, да и на портретах видела, но оказалось, что в жизни это производит совсем иное впечатление. Далеко не самое приятное.
Но это чувство быстро ушло, когда его величество, рассмеявшись, сказал:
— Однако, как много всего тут произошло, пока я говорил по браслету связи! Вы — София Тали, верно?
София кивнула, невольно нахмурившись — имя-то он откуда знает?..
Император словно услышал этот вопрос.
— Я попросил секретаря пригласить именно вас, потому что мы с детьми уже достаточно насмотрелись на аристократок. Вы первая из нетитулованных аньян, которая решилась прийти во дворец. Агата, Александр… — Его величество, продолжая улыбаться, посмотрел на детей. — Бегите к себе, а я пока побеседую с айлой Тали.
— По-взлослому? — уточнил Александр, чуть картавя, и Софии захотелось рассмеяться, но она сдержалась.
— Именно.
Дети синхронно кивнули, вскочили с дивана и, взявшись за руки, пошли к выходу.
— Удачи, айла Тали! — сказала Агата уже на пороге, и Александр повторил за ней:
— Да, удачи!
— Спасибо, — поблагодарила наследников София, не отрывая взгляда от императора, который сел на диван напротив нее.
Двигался его величество как крупный хищник — плавные скупые движения завораживали, и Софии в который раз захотелось его нарисовать.
— Итак, айла Тали, — сказал император, как только дети вышли, и улыбка исчезла с его лица. Правда, при этом оно не стало недружелюбным. Он смотрел на Софию совершенно спокойно, даже бесстрастно. Но и девушке так было гораздо легче. Если бы он улыбался ей, как своим детям, это было бы странно. — Я бы хотел задать вам несколько вопросов.