Одеялко прижала ладонь к губам и отвернулась.
— Извини, — пожала плечами Роден. — Подробностей этого дела я не могла раскрыть даже тебе. Знай ты, на кого мы на самом деле охотимся, провалила бы все задание. Одно дело смотреть на насильника, другое — на маньяка-убийцу, поедающего своих жертв. Извини, но я поступила мудро и не завалила дело. Спроси лучше своего друга, кто отдал приказ уничтожить все улики по этому делу?
Одеялко перевела взгляд на Темного. Тот, как и ожидала Роден, молчал.
— Ему приказали все уничтожить и зачистить территорию, — ответила Роден за него. — Не будет громких сообщений в новостях. Не будет правды и возмездия в том виде, которого достойны жертвы их деяний. А все потому, что семья Мэйфилда Джеланио — одни из самых крупных поставщиков военного оборудования на Суе. Отдел номер ноль бюро общественной безопасности Совета Всевидящих занимается именно такими делами. И твой друг, судя по всему, им руководит.
— Это правда? — Одеялко не сводила глаз с Темного, а тот продолжал молчать.
— Просто есть ситуации, — опять взяла слово Роден, — когда правда способна уничтожить не только влиятельных людей, но и пошатнуть саму власть. «Несправедливо!» — скажешь ты. «Необходимо», — ответит твой друг.
Роден затушила елотку об оконное стекло и повернулась к обоим лицом.
— Как тебя звать, агент 8106 по прозвищу Темный?
— Зафир Кеоне.
— Приятно познакомиться, господин Кеоне. Я — Егерь. Кстати, почему ты все еще здесь?
— Хочу поговорить с Сафелией. Наедине.
Роден снисходительно улыбнулась.
— Это означает, что он собирается просить тебя вернуться, Одеялко.
Сафелия отвернулась.
— Свадьба Стефана через три месяца, — произнес Темный. — Самое время дать о себе знать, если ты…
— Если я что, Зафир?
— Если ты готова хоть что-то изменить.
Сафелия громко рассмеялась и погладила себя по испещренной рубцами руке.
— Мне очень жаль, — произнес он.
Она обернулась и вскинула подбородок. Так и смотрела на него, долго, в молчании, как будто сверху вниз, как будто была выше него ростом, выше него и всего гребаного мира вокруг.
— Зато мне насрать на твою жалость, — наконец произнесла она и вышла из комнаты.
Роден лукаво улыбнулась, подошла к окну и приложила ладонь к стеклу. Решетка за окном заиграла синими огоньками, переливаясь на свету.
— Мы навсегда останемся жить в клетках, созданных руками мастеров своего дела. — Она отняла ладонь, и решетка за стеклом погасла. — И я говорю не о внешнем уродстве, — она повернулась лицом к Темному, — а о том, что скрыто под ним. Нет больше девочки, угодившей в переплет три года назад. Пламя сожгло ее дотла.