И я знаю, почему она не верила.
Я не знала ее, а царапины видимо от веток, что покрывали все ее руки, затягивались прямо на глазах. Передо мной вампирша, и я понятия не имела, что она здесь делает. Ее нижняя губа задрожала, а ребенок захрипел снова.
- Помогите ему, - собравшись с силами, вдруг сказала она, - пожалуйста, я не знаю, кто, кроме вас, сможет.
- Ты принесла мне раненого тобой ребенка и просишь ему помочь? - нахмурилась я, скинаруя взглядом корчащегося мальчика, - Если так совесть мучает, отнесла бы в больницу.
Вся грудь вампирши была усеяна красными пятнами, поэтому я не сразу заметила, как быстро она отрицательно махала головой, цепляя кончиками слипшихся волос свои щеки.
- Нет, нет! - сорвалась она на крик, пытаясь удобнее перехватывая мальчика, - Он не человек, - от того, как ребенок резко дернулся, вампирша не смогла удержать равновесие и осела на пол, прижимая его крепче, - на него напали, как на тех трех. Я спугнула, но…
- Подожди, - перебила я поток ее речи, делая шаг вперед, но не переступая порога, - ты хочешь сказать, что вампир напал на какого-то человека, и сейчас умирает из-за того, что кровь того человека была отравлена?
Она зла, подавлена и в отчаянии. Я видела это все по ее дерганым движениям и тому, как ярость в ее глазах смешивалась со слезами.
- Он просто ребенок, - хрипела вампирша давясь слезами, - пожалуйста.
- И сколько этому ребенку лет? Триста? - неконтролируемая агрессия рванула из меня, заставляя трястись меня всем телом.
Но по ошеломленному ее взгляду я поняла, что не права. От растерянности, я застыла на месте, уставившись на мальчика.
Не триста.
Это рожденный вампир. В противном случае он бы уже развалился кусками гниющий плоти. Это ребенок, который не виноват, что родился таким.
И этот ребенок посчитал возможным напасть на человека.
- Через пару домов ваш царь, - слова давались мне с трудом.
Я правда собираюсь им помочь? Кровопийцам?
- Заброшенная постройка, ты не ошибешься. Туда можно войти без приглашения, он поможет. А я не могу, прости, - вампирша в отчаянии подскочила на ноги, а я отступила назад.
- Он не сможет, - давясь слезами, кричала она, - нас лечит только кровь! Живая кровь. А никто не даст ее добровольно. А если я возьму ее силой, то нас сожгут, - руки вампирши тряслись от самого настоящего ужаса.