- Больной.
- Как есть, больной. Так что ты там передай, чтоб подумали, надо
оно вам, с таким больным связываться? Лучше уж скидывайте
контракт…
Алексина перекосило.
Интересно с чего бы? Не с того ли, что скинуть этот контракт не
так просто?
- И возвертайтесь в свои там… живите мирно и будет вам
счастье.
- Ты… не понимаешь.
- Да куда мне… я ж тупой.
- Ты действительно не понимаешь, - он покачал головой и
отступил. – У нас выбора нет… тебя ж самого по голове не погладят,
если бойню устроишь. Да и правду говорю… у моего нанимателя есть
защита. И кому замять это всё… и вообще… меняй сторону, Черномор.
Вот что ты видел, помимо задницы? А тут… деньги хорошие. Хватит и
тебе, и семье… да внукам останется! Документы. Жизнь… уважение.
- Знаешь, Алексин, - Черненко и отступил на шаг. – Шёл бы ты… к
своим. А то ж руки прям чешутся опять тебе морду поправить.
- Ну… смотри… я предупреждал.
Алексин отступил.
И пара мордоворотов, сопровождавших его, тоже отступили. Ишь ты…
«Вепри» ныне мордатые пошли. И силушкой от неё веет.
- Вот… скотина, - Петрович сплюнул. – Идём, что ли?
- Отступаем.
Поворачиваться к Алексину спиной Черномор не собирался. Не тот
человек.
Три шага.
Белая спина. Пиджак пузырём вздувается. Видно, ехали не всерьёз,
на прогулку… руки в карманы лезут.
- Внимание, - тихо произнёс Черномор.
Четыре.
Алексин сжимает кулак.
- Мишка, по готовности…
Пять.
Рука выбирается из кармана, явно тянет что-то… зажигалку? Курить
решил, паскуда?
- Дядько… - Мишка вдруг шагнул вперёд. А в следующее мгновенье
зажигалка полетела на землю. и земля содрогнулась, расползаясь
широкой трещиной. Она стряхнула с себя людей, и Черномор
кувыркнулся, ударившись плечом, а потом встал ровно для того, чтобы
увидеть, как на них несётся чёрная волна силы.
Он ощутил дыхание её.
Смертный холод
Вот… твари!
И поднявшись на колено, выставил щит, понимая, что сил его, ещё
недавно таких немалых, не хватит, чтобы подавить эту вот волну.
Паскуда.
Как есть паскуда.
Запретный артефакт?!
А потом увидел, как Мишка встряхивает головой, и коса его
дурацкая рассыпается. Как вспыхивают золотом волосы и летят
навстречу тьме, пробивая её насквозь. И следом вспыхивает уже тьма,
впитывается, а волосы, наполненные этой вот силой поднимаются,
раскрываются то ли хвостом павлиньим, то ли хреновым нимбом.
Главное, что поверху будто искры проскакивают.