Шахматы. Древняя мудрая игра. Игра не для всех. Только немногие
могут понять всё величие сочетания логики и интуиции. Но самым
главным было даже не ощущение своей избранности. Главным было
чувство удовлетворения от победы, насыщающее кровь электродами
удовольствия. В такие моменты Даззл был почти счастлив. Но игра на
доске с фигурами – пусть даже дорогостоящими, – не даёт ощущения
полной, абсолютной власти. Люди – большинство из них, – даже не
пешки. А те, кто может претендовать на большее. Чем звание
пушечного мяса. Тем приятнее будет одержать над ними победу.
Он вздохнул. Что ж… Первый ход уже сделан. Даже два хода. Вот
только догадается ли кто-нибудь связать их?.. Я усмехнулся. Может
быть. Нельзя недооценивать противника. Пусть делают свои ходы,
придумывают комбинации, пытаются угадать его цели и направления
ударов. Пусть. Все равно он впереди. На шаг. На два. На целую
жизнь. Жизнь, которую он посвятил воплощению своих идеалов в
медицине.
Пальцы сомкнулись на маленькой, изящно вырезанной фигурке.
— Е2-Е4.
Я, не медля ни мгновения, ответил.
— С7-С5.
— Сицилианская защита. Интересно. Мы с тобой похожи больше, чем
я думал.
«Сицилианская з@лупа».
Он прищурился, пристально вглядываясь в лицо своего противника.
Надо с ним поосторожнее. Если то, что говорит его способность в
шахматах, правда… надо будет принять меры. Но потом. Пока он
сделает следующий ход.
Блики огня играли на полированной поверхности стола, подрагивая,
когда лёгкое дуновение ветра колебало пламя азартных свечей.
Сидящий за столом человек в медицинской маске невидяще всматривался
в завораживающую игру отблесков, нервно сплетая и расплетая пальцы.
Когда за дверью – прочной, надежно отделяющей эту комнату от
остального мира, – раздавались шаги, он вскидывал голову, поза
становилась напряженной, но, как только шаги утихали вдали – он
устало откидывался на спинку кресла. Когда раздался стук в дверь,
человек, очевидно, принявший какое-то решение, не шелохнулся,
только тихо, почти бесцветно, с едва уловимым оттенком грусти,
Даззл спросил:
— Кто?
— Хозяйка Медной Горы, — донеслось с той стороны.
«Хозяйка Медной Норы».
— У нас, Виола, прибыло пополнение! — Dazzle, удивлённый
возвращением «Хозяйки», ждет моей ответной реакции.
Она смотрела на меня. Её глаза не были морем, они никогда не
затягивали на дно, не топили в себе, да и не влекли особо. Они не
были синими-синими, как воды далеко за волнорезом, не были
голубыми, как небосвод, не были зелеными, как трава по весне или
кроны деревьев в конце лета. Это были обычные глаза, такие же, как
и у других. Её губы не были яркими от природы, скорее наоборот, они
были очень бледны и не выделялись на такой же бледной коже. Губы
цвета вишни — не про неё. Они не были большими и пышными, не были
узкой линией, это были вполне стандартные губы, опять же, как и у
других. Её волосы не отличались особой пышностью и густотой, они
были жидковаты и всё время норовили сбежать из хвоста или пучка, в
который она их собирала. И даже они не привлекали к себе внимание.
Она не имела модельной внешности, не была яркой личностью и не
врезалась в память. Она была обычной женщиной в расцвете сил. Не
была лучше или хуже других, была такой же, если честно. Наверное,
она из тех, кто по утрам заваривала кофе, сидя на подоконнике в
кухне и размышляя о том, опоздает она сегодня или нет.