Врач и «Совёнок» - страница 19

Пока иду домой после изнуряющей работенки, еще раз вспоминаю о себе, любимом. Из-за планов и успешных попыток сделать пребывание в этом мире продуктивным, как-то запамятовал об этом. Ничего критичного, дело поправимое. В голову пришла мысль дополнить рассказ по достижению цели. На чем остановился? Точно… «переломный момент», вызванный из-за инцидента с первой любовью заставил великого меня посмотреть на некоторый ряд вещей по-другому, с иной позиции, повышенная нагрузка на учебу тоже не лучший презент. Преподаваемый материал стал гораздо тяжелее в освоении, отличники скатились, став хорошистами, про отбросов молчу. Надо было сокращать количество увлечений, спорт бросил, поддерживал форму дома, рисование оставил, но иногда использовал этот навык для заработка в интернете, заказы как-никак, шахматы ушли в тень, приняв роль хобби, игру на музыкальных инструментах успел развить только до уровня скромного любителя, тренировать певческий дар, к несчастью, так и не преуспел. Как только топор суровой реальности вырубил ветки талантов, бросив умения чахнуть в безызвестность, учится стало намного легче, появлялось свободное время, тратил ценный ресурс исключительно на дополнительное обучение. Достигнув «реквиема» школьной программы мне захотелось испытать собственные силы на олимпиадах, на этом поприще решали только знания, следовательно, занимать первые места по всем предметам было вопросом времени. Родители реагировали на успехи добропорядочно, дарили подарки, буквально рос на их глазах, но сам не подавал виду, не сильно горел желанием стать избалованным уродом, «офигевшим» ребенком. Чрезмерная доброта отца с матерью вещь пьянящая, она усыпляет бдительность, обращая тебя в наглого подонка. Мог самостоятельно достигнуть цели, но с товарищами можно развеять риски, полностью закрепить успех. Мне были нужны союзники. По крайней мере, существование друзей окажется полезной для дальнейшего самосовершенствования, а самосовершенствование сблизит меня к заветной цели.

«Когда вам покажется, что цель недостижима, не изменяйте цель — изменяйте свой план действий». Не помню кому принадлежали эти слова, но парень чертовски прав. Я не совсем был в затруднительном положении, достичь вершины мог в одиночку, однако, если есть мельчайшие намеки на упрощение задачи, то не грех этим воспользоваться. Надо было найти сообщников, то бишь «друзей», они сыграли бы роль счастливого билета. Я начал поиски. Было трудно, потому что под мои параметры мало кто подходил, для них они были очень завышенными. Школа, к счастью, выступает пародией на полноценное общество людей, со своими правилами причилия, законами и порядками, в каждом обществе есть индивиды с установленным моделями поведения. Ботаники, тихони, надменные ученики… список можно дополнять, но делать это бессмысленно. Исследование отняли недели. Под заметки, которые писал тогда, попадались разные личности. Мне были нужные похожие на меня люди, не был против общаться с человеком сильнее и умнее тогдашнего «Я». Такую персону удалось отыскать в единственном экземпляре. Предложение о сотрудничестве втоптали в грязь. «Что? Стареешь? Хм… дай угадаю… Хочешь использовать меня в своих глупых целях? М-да, я разочарован в тебе». «Я разочарован в тебе». — Раздавалось эхом в голове. Был в ярости, взбешен, мне хотелось его раздавить, как червя! Но как бы то ни было, во мне росла склонность окружать себя глупыми «друзьями», естественная харизма помогла в этом. Список так называемых друзей возрастал, популярность тоже приложила руку. Одни равнялись на меня, другие таяли от восторга. Ничего не получал взамен. Это никак не соответствует закону равноценного обмена. Комплименты, сладкие речи и прочий бред не приносящий пользы говорили о моей ошибке. Признаю, был не прав. Избавляться от толпы «друзей» стал со временем, чтобы проверить на верность моих… подчиненных? Не отдавал приказы за время активного присутствия рядом с ними, но в моем представлении они были ресурсом, так что слово «подчиненные» отдаленно подходит. Люди уходили, но были готовы морально поддержать в любую минуту. Из восхищенной оравы, остался только он, один-одинешенек, костлявый паренек низкого роста с заметными кругами под глазами, у него были прямые короткие черные волосы с челкой до середины лба. С трудом вспоминаю его имя. Его верность удивила меня, не так сильно как ты мог представить, друг, отрицать искреннее изумление будет нечестно. Начал общаться с ним, вел обыкновенные беседы, он был тихим, но в моем присутствии становился чуть разговорчивее, всех диалогов не вспомнишь, запомнил те, что крепко отпечатались в памяти. Нет, не сидел на скамейке, объясняя ему суть вещей, пока шум проезжающих автомобилей на зданем плане сливались с общим фоном. Кафе, парки, театр и т. д. Его нельзя было назвать гением, лидером, спортсменом, в школе серьезно отставал от программы, но этот парень излучал ауру жизненного опыта. Складывалось причудливое впечатление, что ему не шестнадцать лет, а все тридцать. Мы с ним как-то раз сидели на крыше высокого здания, встречали восход солнца.