Майор залил пол кровью, капитан сжёг моток нервов, но дело свое
мы сделали: некротической ткани снаружи видно не было, раны
обработаны, оборудованы дренажем, зашиты, перевязаны.
Кулыгин: Тут больше особо ничего не поделать, товарищ майор,
надо ждать, пока нога не заживет, если вообще начнёт заживать. Если
процесс некроза будет нарастать...
Гюлметов: АМПУТИРУЕМ К Х&ЯМ!
Я: Без ноги не выжить, но, хвала яицам, пострадала только нижняя
половина голени, поэтому я могу соорудить какой-нибудь примитивный
протез, чтобы можно было ходить.
«...»
— … такие вот пироги, дорогая Алиса. Как думаешь, кто победил в
споре?
Барышня смотрела на меня глазами по пять рублей. А, да, забыл, я
же не цензурил матерные выражения в рассказе. Косяк.
— Я, конечно, слышала, что вояки любят ругаться матом, но не
через каждое слово же, — судя по лицу рыжей, утверждение про
древнейший фетиш солдафонов применять в разговоре крепкие словечки
великого и могучего её только развеселило.
Ну и слава Босху, а то сейчас понапредставлял себе смущенную
девочку-цел%чку, закрывающая своими ручонками румяные «сёцки» и
желающую как можно скорее покинуть место омрачения репутации
невинной овечки. Меня всегда выводил из себя такой тип особей
вышеуказанного пола. Они, типа, чуть ли не ср%т радугой, строят из
себя, бл&, монашек, но, отвечаю, в них г%вна больше, чем могло
бы быть у королевы холестерина после съеденного двадцатого бургера
в KFC.
— Больше удивилась медиками. Где ты этого знакомого откопал? —
Спрашивает, упирая правую руку в бок.
— Оказался в нужное время в нужном месте. Ну что, тип, моя
история перебила твою по «крутости».
— А, да-да, условия спора всё ещё в силе, если что, просто
напоминаю.
В смысле «всё ещё в силе»? Ты чё, надо мной прикалываешься?
Ладно, на самом деле не хочу встревать в какую-то сомнительную
историю, посему — идем другим путем, более «швейцарским».
— Всё нормально. Знаешь, на правах победителя хочу внести
некоторые коррективы по поводу «условий». Ты не против?
— Попридержи коней, доктор. О чем ты сейчас?
Только не говорите мне, что у нее в пустой башке проплыла пошлая
мысль. Мне, канешн, нравится вульгарный юмор, тем более подвязанный
на слабости и беззащитности вумен, но меру знал всегда, если считал
нужным не давить педаль «остроты» в пол до конца.